— Сурово вы с ними, — я откинулся н спинку стула и взял протянутый чай, и с удовольствием отхлебнул, ощущая, как проходит тошнота.
— Ты очень силен, Костя, — Тихон продолжал меня рассматривать как редкий вид лягушки, размышляя над тем, сейчас начать препарировать, или пускай еще немного поскачет. — Как я уже сказал, создать такое не многим под силу. — Я не стал его переубеждать, рассказывая, что, похоже, создал заклятье спонтанно, и совершенно не представляя, что вообще сотворил. Сегодня вечером мне будет чем заняться, перелопачивая библиотеку. — Как я понимаю, прямо отсюда ты пойдешь разбираться с в конец потерявшим берега Борзовым?
— Прямо отсюда я хочу пойти в какую-нибудь комнату, где будет тихо, темно и будет стоять кровать. У меня нет планов забрать первичный образец домой, если мне такую комнату предоставят здесь. — Тихон кивнул, подтверждая, что такая комната для меня найдется. — Ну а потом да, я намереваюсь спросить с Борзова, чем он руководствуется, игнорируя ваши потребности.
— Комната отдыха, думаю, подойдет. Нам вполне подходила, когда мы испытывали твою находку. Что-то еще? — он кивнул на бумаги, которые я положил на стол, вместе с коробкой, в которой лежал образец переговорного устройства. — Это нам? Или кому-то еще?
— Вам, — кивнул я, придвигая ему и коробку, и бумаги. Тихон открыл коробку, и вытащил прибор, похожий на телефонную трубку, только уменьшенную в несколько раз. — Общая разработка с Вольфом. Это...
— Я знаю, что это, я участвовал в изготовлении военного образца. Значит, его разрешили модифицировать для простых смертных? — я кивнул. — Очень хорошо. Это золотое дно, на самом деле. Так, что они здесь навертели, — и глава лаборатории придвинул к себе бумаги, принявшись ими шуршать. Мне пришлось даже кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание, потому что, увлекшись новой игрушкой, про меня тут же забыли.
— Тихон Васильевич, я здесь, справа, — он сфокусировал на мне взгляд и отодвинул переговорник. — У меня еще одна к тебе просьба, ты, случайно, не знаешь, что это такое, — и я положил перед ним медальон.
— Хм, случайно, знаю, — Тихон взял медальон в руку и повертел его. Затем заменил очки на более мощные и принялся разглядывать более внимательно. — Это ключ, — он снял очки и протянул медальон обратно мне.
— Ключ от чего? — подняв медальон за цепочку, я качнул его.
— От сокровищницы клана, — усмехнулся Тихон. — Вроде бы давным-давно, когда банков еще не было, было модно запечатывать сокровищницы кланов подобными ключами. — Заметив, что я, в который уже раз, пытаюсь его открыть, он покачал головой. — Медальон не открывается. Все эти выемки и бороздки на самом деле — элементы ключа.
— И где находится сокровищница? — я бросил медальон на стол.
— Откуда я знаю? — Тихон пожал плечами. — Здесь нигде карта не нарисована. На крышке должен по идее оттиск клановой печати находиться. Они уникальны, так что, если удастся определить клан, то можно проследить за его историей. А вдруг сокровищница все еще не вскрыта, где-то спрятанная, — Тихон хохотнул. — А вообще такие штучки коллекционеры охотно покупают, да охотники за сокровищами. Лично я бы не рассчитывал на успех, все-таки само существование подобных ключей — это всего лишь легенда. Может быть, это простое украшение, мы сейчас уже и не выясним никак.
— Да, скорее всего, ты прав, — я сунул медальон в карман. Если уж совсем делать нечего будет, попробую поискать сокровища, почему бы и нет. — Давай, показывай мне комнату, чтобы я смог парочку воспоминаний просмотреть.
Пресловутой комнатой оказалась комната отдыха здесь же в лаборатории. Она запиралась изнутри, при этом снаружи появлялась сигнализация о том, что комната занята и что ломиться сюда не следует, чтобы не нарушить процесс медитации, к примеру. В комнате находилось все самое необходимое, включая диван, на котором можно было немного подремать.
Скинув куртку и ботинки, я лег на диван и поставил статуэтку себе на грудь. Тут же нахлынули жуткие воспоминания о первом применение этого прибора. Но, если тянуть долго, эти волшебные ощущения никуда не денутся, поэтому я настроился и погрузился в глубины своей памяти.
И все-таки кое-что они сумели сделать и даже внедрили в первоначальный образец, хотя клялись, что он остался нетронутым. Хотя, может, они и за изменения это не восприняли, поэтому и не заострили внимание.