Услышал цокот каблучков по асфальту. Без десяти шесть. Надо же, какая пунктуальность. Ко мне навстречу шла Милена. Девушка была явно чем-то недовольна. Я осмотрел ее с ног до головы. Серое строгое платье ниже колен, рукава три четверти, и нигде нет ни разреза, ни выреза. Выкинул окурок и приподнял бровь.
- Это явно не то, что я заказывал, - зло проговорил вместо приветствия. Девушка подошла ко мне почти вплотную и, отчеканив каждое слово, сказала:
- Не то. Ваше платье лежит в номере, можете забрать его и подарить своей подружке. В подачках я не нуждаюсь, понятно?
Ее реакция меня развеселила, но я не подал виду, хотя в то же время я рассердился. Коктейль из несовместимых чувств.
- Пошла и переоделась. Сейчас же! - в тон ей ответил я.
Девушка ощетинилась и сложила руки на груди.
- И не подумаю. Что-то я не помню, чтобы подписывала контракт, в котором говорится, что я стану личной игрушкой для одевания Зарецкого К.А., - тяжело вздохнув и прикрыв глаза, девушка продолжила более дружелюбным тоном, - Это хорошее платье для деловых ужинов. Пусть недорогое, но оно МОЕ, понимаете?
Я кивнул. И подошел к ней ближе.
- Понимаю. Я прекрасно тебя понимаю, Милая. Но это не деловой ужин, так что иди и переоденься.
- Раз не деловой, значит я не еду, - сказала девушка и развернулась к выходу. Я перехватил ее за запястье и повернул к себе лицом.
- О, нет, девочка. ТЫ будешь делать все, что Я тебе скажу, понятно? - зло прорычал ей в лицо.
- Непонятно! Отпусти меня, ты делаешь мне больно, - выкрикнула она.
- Мне тоже было больно, вчера в самолете. Так что не жалуйся, а иди и переодевайся, - сжал ее запястье чуть сильнее. И тут Милена влепила мне пощечину. Щеку тут же обдало огнем.
- Не смей прикасаться ко мне и разговаривать со мной в таком тоне! Я не твоя очередная шлюха, Зарецкий. И никогда ею не стану.
Одно только сравнение Милены и шлюхи тут же привело меня в ярость. Иногда мне кажется, что у девушки отсутствует инстинкт самосохранения. Одной рукой все еще держал ее за запястье, а второй схватил за волосы, с силой заставляя запрокинуть голову.
- Нет, ты не моя шлюха, Милена. О шлюхах я не думаю днями и ночами, не схожу, бл*ть, с ума и явно не фантазирую о сексе с ними. Без них меня не ломает. Они не вызывает во мне столько эмоций одновременно. Ты не шлюха, Милая. Ты. Моя. Девочка.
Бросив все это ей в лицо, я отпустил ее и отвернулся, стараясь взять себя в руку. Дрожащими пальцами достал сигареты из кармана и закурил.
Через минуту почувствовал робкое прикосновение к своему плечу. Передернув им, скинул с себя ее ладонь.
- Послушай меня хоть раз и пойди переоденься, бл*ть, - сказал, не оборачиваясь к Милене.
- Костя… - тихо позвала девушка.
А я так и замер, не донеся сигарету до рта. По пальцам можно пересчитать ее это «Костя». Медленно повернулся к ней и вопросительно взглянул в лицо. В ее глазах стояло столько боли и отчаянья, что мне самому стало физически больно. А она просто обняла меня и разрыдалась. Не стесняясь. В этот момент мне хотелось сделать все, чтобы она больше никогда не плакала, только если это не слезы счастья. Мне хотелось защитить ее от всего мира, хотелось стать ее стеной и опорой, которая будет принимать на себя все удары судьбы. Я обнял ее в ответ, и мы начали раскачиваться из стороны в сторону.
- Чшшш, маленькая моя. Не плачь. Только не плачь, прошу тебя…
Не знаю, сколько прошло времени, но девушка перестала плакать. Шмыгнув носом, она оторвала голову от моей груди и посмотрела на меня.
- Ой, прости, я намочила тебе рубашку.
Я лишь отмахнулся от нее.
- Ну и чего ревела? - после моего вопроса ее глаза снова наполнились слезами, - Нет, нет. Только не плачь снова. Ты мне сердце разбиваешь.
Она улыбнулась в ответ.
- Больше не буду. А то еще все узнают, что у Зарецкого оно есть, - на мой непонимающий взгляд, девушка улыбнулась и добавила, - Ну, сердце.
Я рассмеялся от души, громко, запрокинув голову назад. Когда наш смех стих, мы стояли в молчании.
- Кость, - тихий шепот, который прошелся вибрацией по моим нервным окончаниям.
- Ммм?
- Давай притворимся?
- Как притворимся, Милая?
Она подняла на меня свои синие глаза, которые блестели от возбуждения. Черт, что бы это ни было, я соглашусь, чтобы видеть этот блеск еще и еще.
- Давай на эту неделю ты не будешь Зарецким, а я не буду Поляковой? Будем просто Миленой и Костей? У которых нет прошлого, а есть только сегодняшний день? - девушка так горячо и с энтузиазмом это говорила, и было видно, действительно верила.
А я, не будь дураком согласился… Сейчас я готов согласиться на все, лишь бы быть с ней. И сейчас это меня не пугает, а должно бы.
- Давай…
Не успел я ничего договорить, как девушка сама поцеловала меня со всей страстью, на которую была способна. Мои руки тут же легли ей на талию и сжали ее. Боже, как же я ее хотел, как больной сахарным диабетом хочет кусок торта.
Не знаю КАК, но я прервал наш поцелуй. Посмотрел на ее припухшие и блестящие губы и застонал от досады.
- Нам, правда, очень надо на этот ужин. Давай быстренько съездим и вернемся обратно? Можно и не переодеваться.
Милена широко улыбнулась и кивнула. Я открыл перед ней пассажирскую дверь и поцеловал ее. А потом еще и еще. Смеясь и тяжело дыша, девушка прошмыгнула в салон.
- Поехали, а то опоздаем, - сел в машину и мы выехали со стоянки на дорогу.
- Костя.
- Что? - повернул голову в ее сторону.
- Ничего, просто нравится называть тебя по имени, - улыбнувшись, сказала Милена. А я взял ее ладонь в свою и поцеловал тыльную сторону, затем опустил себе на ногу наши переплетенные пальцы. Мне физически требовалось к ней прикасаться. Наверное, даже сильнее, чем кислород необходим легким.
Глава 20
МИЛЕНА
Случившееся на стоянке коренным образом поменяло мои мысли и чувства. Разбередило те эмоции, которых я так боялась, и от которых отказывалась. Сначала была злость на саму себя, и сидя в номере, я прокручивала в голове раз за разом эпизод в самолете. Злилась, что позволила зайти этому настолько далеко, но также было понимание, что поступила правильно, смогла остановиться в последний момент. Да, слова Зарецкого меня ранили, но я понимала его. Понимала, что они были вызваны моим поступком.
Утром мне принесли завтрак, который я не заказывала. С удивлением поняла, что после прилета, я так ни разу и не поела. Благополучно забыла о еде, пребывая в смятении своих чувств. Я поняла, что завтрак заказал Костя, и от этого на душе стало сразу как-то тепло. Но, увидев то платье, что мне доставили по приказу Зарецкого, я испытала шок. Нет, платье было поистине шикарным. Я прикоснулась к ткани пальцами, такого у меня не было никогда и не будет, это точно. Но, черт возьми! Как же меня взбесила это долбаная подачка. А это именно она и была. Без зазрения совести, вытащила из чемодана свое серое платье, в котором ходила на редкие деловые встречи. Да, оно обычное и самое заурядное, но одеть то, что так нагло кинул мне, как своей собачке Зарецкий, я не могла.
Шла к нему и собиралась высказать все, что думаю по этому поводу. И в какой-то момент у меня это даже получилось. Но разве я была подготовлена к тому, что произойдет дальше? Когда я услышала его слова, это был словно удар в солнечное сплетение. Я понимала, что это были не просто слова. Что для него признание в своей слабости – непростой шаг. И именно это сломало что-то во мне. Словно все, что я сдерживала до этого, прорвалось в один миг. Боль от того, что нам не быть вместе... Страх перед будущим... Отчаяние от невозможности что-либо изменить... Какое-то непонятное мне чувство, которое разливалось в груди при взгляде на него… Если раньше я думала, что проваливаюсь в пропасть, то теперь мне казалось, что я уже там. Но вот чего не было, так это смирения. Я не хотела мириться с тем, что нам не дано даже грамма счастья. Я хотела его всего, хотела просто быть рядом, дышать с ним одним воздухом. Осознание, что этому не суждено случиться, принесло такую боль, что я, как полная идиотка, разрыдалась. Наплевав на все, вцепившись в Костю и выплеснув все, что чувствовала. Я не думала о том, что он подумает обо мне. Почему-то я была уверена, он поймет. Мне казалось, что он чувствует меня интуитивно.