Я подошел поближе и занял место рядом с Дэном. Тот взглянул на меня, не поворачивая головы, и в его глазах я увидел последнюю благодарность загнанного в ловушку и уже агонизирующего бессловесного зверя.
Том Экер первым нарушил молчание:
— Я приезжал к тебе, Порсон, поговорить о том, как ты обошелся с моим братом. Кровь людская — не водица, что касается членов нашей семьи. Но то, что случилось тогда со мной, было трюком, подлым, низким трюком. Я послал приглашение, и у тебя хватило глупости приехать сюда. Да, именно глупости, потому что я собираюсь поставить наконец точку на этом деле, то есть прикончить тебя и этого позеленевшего от страха малого, раз уж ты притащил его с собой. Кстати, случись тебе еще раз побывать в Кэтхилле — что, разумеется, исключено, — я посоветовал бы привезти с собой настоящего мужчину.
Закончив, Том щелкнул пальцами, и я всем телом содрогнулся от одного этого звука. А бедный Дэн Порсон даже слегка отпрянул в сторону!
— Давайте наконец начнем, — вступил в разговор Джош. — Хватит разговоров! А то нас, похоже, с минуты на минуту остановят. Хорошо еще, этого чокнутого шерифа удалось убрать с дороги! Чего ж нам еще, парни? Давай, Дэнни, хватайся за пушку!
Едва он пригласил Порсона сделать первый шаг, как в соседней комнате послышался нарастающий гневный ропот толпы. И особенно отчетливо я слышал голос Бобби Мид — она умоляла, приказывала, угрожала, пыталась усовестить собравшихся и требовала сделать хоть что-нибудь, дабы оправдать свое существование и доказать право носить имя и звание мужчин.
Похоже, слова девушки получили отклик в толпе. Взрыв всеобщего возмущения стал ощутимее, и топот множества тяжелых башмаков раздался у самой двери. Как раз в этот момент Дэн и ответил Джошу:
— Сами начинайте первыми! Я успею выхватить оружие и прикончить вас обоих — вы, крысы!
Этими словами Порсон хотел разогреть в себе бойцовский задор, но, как я заметил с горечью в сердце, голос его дрожал и срывался. Про себя я решил выбрать Тома Экера. Главное — выхватить револьвер как можно быстрее, но постараться по возможности сохранить спокойствие и ясность видения, а также силу, чтобы твердо и плавно нажать на спуск. Только бы успеть хоть раз точно выстрелить в него, прежде чем умру, ведь целиться придется с пола, из положения лежа то ли на спине, то ли на боку, в зависимости от того, как упаду. «Медленно, но верно» — такой девиз я мысленно начертал для себя.
И вот, когда мы стояли друг против друга, застыв в финальном напряжении и отделенные от смерти, возможно, лишь десятыми долями секунды, тут-то как раз и погасли огни.
В мгновение ока все окутала тьма, и одновременно собравшиеся в зале откликнулись недоуменным полувздохом-полустоном. Потом пронзительно завизжала добрая дюжина женских голосов и затопали несущиеся куда-то ноги. Все это напоминало бестолковые метания перепуганного стада.
Да, жутковатое ощущение — мчащаяся к нам возбужденная толпа и полная невозможность что-либо разглядеть. Но что касается меня, то, стоя там с револьвером в руке, я воздавал хвалу Господу за каждый отпущенный мне вздох, за каждое подаренное мгновение жизни.
Затем я услыхал голос, отчетливо прозвучавший во тьме комнаты недалеко от меня:
— Если будешь дергаться, Том Экер, и плохо себя вести, этот нож продырявит тебя насквозь. Замри и не шевелись, ты, проклятый потрошитель овец!
Звук этого голоса пролился бальзамом мне на душу — я узнал Лэнки!
Как он там очутился, я понятия не имел, но мог бы поклясться, что в точности узнал его речь, особую манеру говорить — уж очень крепко запечатлелась она в моей памяти!
Еще миг — и среди всеобщей суматохи и кутерьмы вновь вспыхнули огни. Я оглянулся по сторонам, ожидая увидеть присоединившегося к нашей компании Лэнки. Но к моему удивлению, дверь раздевалки оказалась открытой, а Том Экер, Лэнки и Дэн Порсон — все трое — пропали.
Остался один Джош Экер. Он стоял напротив меня и точно так же держал в руке револьвер.
Я хотел было спрятать оружие, но Джош Экер как будто взбесился. Он пришел сюда убить или быть убитым и жаждал довести до конца нашу кровавую игру. Никогда не видел я такого лица, какое было у него в тот момент, когда загорелся свет.
— Будьте вы прокляты! — заорал Джош. — Как бы то ни было, хоть одного из вас я заполучу!
С этими словами он выстрелил.
Я знаю, что меня спасло. Мучаясь ожиданием, я был весь как на иголках, каждый мой нерв и мускул пребывал в напряжении, так что от одного звука его голоса я отлетел в сторону. Благодаря этому прыжку пуля миновала меня, просвистев у самого моего лица.
Приземляясь, я споткнулся и, не удержав равновесие, упал на колено и выставленную вперед левую Руку.
— Получи еще, еще получи! — ревел Джош. Его верхняя губа по-волчьи вздернулась, оскалив зубы, когда он посылал в меня вторую пулю. Она прошила прядь моих волос.
Я выстрелил снизу, из того положения, в котором оказался, упав на пол, и с удивлением отметил, что пальцы не дрожат. Нажимая на спуск, я благодарил Бога и твердость своей руки. Почти одновременно с выстрелом я отчетливо расслышал глухой звук пронзающей плоть пули.
И я понял, что убил человека!
Глава 10
УМИРАЮЩИЙ
Вы, кто лишь понаслышке знает о перестрелках и о людях, отправивших на тот свет десяток-другой ближних, о людях, для кого убийство — заурядное, ничем не примечательное происшествие, вам я хочу рассказать, как это выглядит на самом деле.
Что я чувствовал, когда услышал ужасный звук пули, вонзающейся в плоть — в человеческую плоть! — я описать не в силах. Самое худшее из того, что последовало далее, — пустяк в сравнении с этим.
Затем, медленно поднимаясь на ноги — медленно, потому что колени мои вдруг ослабли, — я увидел, как, блеснув, выпал револьвер из руки Джоша Экера и пальцы его потянулись к груди.
— Ты, — сдавленно пробормотал он, вперив в меня неподвижный взгляд стекленеющих глаз, — ты пришел и убил меня!
Хочу напомнить вам, что Джош был крепким, сильным парнем и еще две секунды назад смотрел на меня злобно, как сам дьявол, намереваясь во что бы то ни стало проглотить и сожрать живьем. А теперь он вдруг превратился в перепуганного ребенка, и, пока говорил, тоненькая красная струйка пробилась сквозь пальцы прижатых к груди рук.
Джош почувствовал это и, оторвав от раны руку, уставился на нее, оцепенело разглядывая обагрившую ее влагу.
— Ты пришел и убил меня, — вновь обессиленно выдохнул он.
Казалось, эта мысль поразила Экера сильнее и сокрушительнее, чем настоящий кусок свинца, пробивший тело несколько секунд назад, потому что он тут же свалился на пол, ударившись о его поверхность с глухим мягким шлепком. Этот кошмарный звук падения расслабленного, обмякшего тела до сих пор явственно звучит у меня в ушах, когда я вспоминаю эту сцену.
Комната постепенно заполнялась людьми. Они толпой стояли вокруг нас, беспомощно опустив руки. Я подбежал к Джошу Экеру и опустился рядом на колени.
Обе его руки снова лежали на груди, и кровь медленно сочилась сквозь пальцы. Лицо побелело и вытянулось, глаза закрыты.
Открыв их, Джош увидел меня и с визгом вскинул руки в мою сторону.
— Уберите его! — завопил он. — Этот парень убил меня! Уберите его! Он убил меня!
Руки Джоша оказались у самого моего лица, и я увидел покрывавшую их липкую, густую влагу — кровь!
Вопль умирающего произвел сильное впечатление не только на меня, но и на окружающих. Чьи-то руки внезапно схватили меня за плечи и с силой рванули назад. Я не смог удержаться на ногах и, качнувшись, отлетел, так что с грохотом врезался спиной в стену этой маленькой комнатки. Полные угроз лица повернулись в мою сторону и свирепо, с ненавистью сверлили меня, предвещая недобрый конец.
Я хотел поскорее убраться оттуда, но мои ноги словно приросли к полу. Я не мог убежать до тех пор, пока Джош не умрет.
Как я сейчас жалею, что не сделал над собой усилие, потому что побег позволил бы мне счастливо избежать всех дальнейших передряг. Хотя нет, наверное, не всех, поскольку, похоже, дьявол уже вовсю гулял по этой части света, подсыпая яд дурных мыслей и желаний в головы ее обитателей. Но большей части того, что случилось впоследствии, думаю, удалось бы избежать, прислушайся я к своей интуиции.