— Там, в тереме.
Испуганная и растерянная тетка указала пальцем в сторону садовых зарослей.
— Ладно, мужики, разберемся! — гаркнул Андрей и зашагал первым.
Даша отошла от окна, взяла со стола сумку, надела блузку и тихо перебралась в другую комнату, где окна выходили к «задам» и на картофельное поле. Девушка взобралась на подоконник и спрыгнула на землю. Пригнувшись, она обогнула дом и вдоль забора побежала к калитке. Она слышала, как что-то бормотала женщина, она видела тени, которые направлялись к избушке, и была уверена, что сможет уйти. В эту секунду она столкнулась с привидением, Антон стоял под деревом и не мог решиться выйти из укрытия. Даша едва не сбила его с ног. Оба испугались, но не издали ни единого звука.
— Где ты шлялся, урод? Уходим. Быстро!
— Я не пойду.
— Ты — убийца! Забыл? Я не хочу быть твоей сообщницей. Ты обязан меня вывезти отсюда.
— У нас нет машины.
— Есть. И я отведу тебя к ней. Идем! Живо! Они уже здесь.
— Вот и хорошо, Я сам их искал.
— Потом, олух. Выведи меня и иди в петлю, но я тут при чем?
Она схватила его за руку и потащила за собой.
Они вышли на улицу, проскочили мимо «волги», добежали до угла и скрылись. Через три минуты пыльный, усталый «фольксваген» выехал на дорогу и свернул на юг. У беглецов уже не было конкретной цели, не осталось адресов, и вряд ли их ожидало светлое будущее.
В доме никого не нашли. Девушка исчезла.
— Было бы удивительно, если бы мы здесь кого-нибудь застали, — заявил майор.
Рогов подошел к помятой кровати и взял с тумбочки толстый альбом в бархатном бирюзовом переплете. Он раскрыл его и увидел белую страницу, исписанную красивым мелким почерком.
«…Я страдаю редким склерозом и вынуждена записывать каждый свой шаг!… Шутка! Я очень люблю копаться в своем прошлом. Когда я стану великой и неповторимой, мои мемуары будут самыми подробными и душераздирающими. Бестселлер века! Человек, женщина, мудрец должна отслеживать свой прогресс, рост, успех. Оглянись назад, и ты увидишь свои ошибки, сделанные сегодня…»
— Кажется, я нашел Дашину ошибку. Она оставила нам свое признание.
— А мне под руки рюкзачок попался с вещами. Мужскими, — ворчал майор, перебирая майки и сорочки. — А вот и путевочка в «Крымские зори» на имя Аркадия Фролова. И адресок имеется. Думаю, тебе надо бы взять вещички с собой. Зайди к Аркаше, когда в Москву вернешься. Передай ему барахлишко и задай пару вопросов. А этого паренька мы не найдем.
— Ладно, майор, поехали. Далеко она не уйдет. А про парня родне говорить ни к чему. Тут и впрямь разбираться надо.
Рогов взял рюкзак, сунул альбом под мышку и направился к выходу.
6
На пути стоял небольшой поселок. Машина шла ровно, на высокой скорости. Дороги здесь были на удивление хорошие, ровные, а местность холмистая. Небольшие лесочки уступали место степям и вновь возникали, как островки в океане.
Даша оглянулась назад и пророчески произнесла:
— В ближайшие полчаса они нас нагонят.
— С чего ты взяла, что кто-то гонится за нами?
— Это не я решила. Это неизбежность. Куда бы ты ни шел, как бы ты ни торопился, чем бы ты ни прикрывался, судьба неотступно следует за тобой, наступая тебе на пятки.
— Но ты же удачливая и счастливая. Перед тобой рушатся стены и стелются ковровые дорожки.
— Нет, это не так. Моя удача — это мираж. Я была обречена с самого начала. И то, что мне удавалось выбираться каждый раз из болота, не означает удачу и везение. Я бы порадовалась в большей степени тому, если бы мне эти препятствия не попадались на пути. Я начала дразнить свою судьбу, когда выпрыгнула из поезда.
Антон взглянул на девушку. Ее лицо слабо освещалось приборной доской. Она выглядела усталой, умудренной опытом женщиной с потухшими глазами.
— Может быть, нам остановиться?
— Я не сдамся. Даже если это конец, то он может настигнуть меня неожиданно, но добровольно я руки не подниму. — Вдруг она улыбнулась.— И к черту дурные мысли. Если мне не изменяет память, мы едем к морю! Моей коже нужны соленая вода и солнце. Я хочу сжечь старую шкуру и вырастить новую. А сейчас свернем в поселок. Нужно переждать. Мне неприятно, когда кто-то стоит за спиной.
Антон замолк. На пути появились столбы с освещением. По обеим сторонам дороги выросли одноэтажные постройки с резными ставнями. Поселок спал мирным сном и не был готов к приему гостей. Они свернули в темный проулочек, проехали двадцать метров, развернулись, и машина остановилась. Антон выключил фары, и «фольксваген» потерялся в ночи.
— С дороги нас не увидят, но зато теперь шоссе как на ладони.
Сидели молча. Ночь стояла светлая, лунная и тихая. Все вокруг вымерло. Время шло медленно. Спустя десять минут по шоссе проехал грузовик, потом мотоцикл. И только через час они увидели белую «волгу», которая стояла возле дома, когда они пустились в бега. Машина просвистела как ветер. Кто находился внутри, разобрать не удалось, но Даша не сомневалась в своей правоте.
— Я чувствовала, как они дышат мне в спину.
— Может, повернуть назад?
— В этом нет никакого смысла. Куда бы мы ни поехали, в один прекрасный момент эта машина вынырнет из-за угла и перекроет нам путь. Мы поедем следом.
Ее упрямство напоминало решительность Дэнди. Тот тоже говорил о неизбежности встречи со своей судьбой. Но у Дэнди не было выбора, он шел ва-банк, Карлов убил его жену, а такое люди не прощают. Но чего может бояться несовершеннолетняя кукла? Сколько же надо сотворить зла, чтобы поставить крест на самой себе?
— Сиди в машине и жди меня.
Антон не стал задавать вопросов. В ней бродила какая-то сила, способная управлять и защищаться. Он не мог уловить ее настроения, но Даша стала решительной и целеустремленной.
Она повернулась и пошла в глубь поселка. Девушка долго гуляла по темным улочкам, а глаза ее что-то искали, будто она заблудилась и не может найти собственный дом. Когда она видела огонь в окнах, то подходила к забору и наблюдала за жизнью полуночников. Но таких окон в поселке почти не осталось.
Тропинка вывела ее на широкую улицу к двухэтажному строению. Это был местный магазин, где торговали всем — от хлеба до граблей,
У дверей на перевернутом ящике сидел мужичок, склонив голову на плечо, В руках он сжимал дробовик, который служил ему опорой.
Старик мирно спал, прижавшись к бревенчатой стене. Даша остановилась. Несколько секунд она наблюдала за одинокой неподвижной фигурой, затем осмотрелась по сторонам и подошла к сторожу.
Он так и не успел проснуться. Даша вырвала из слабых рук ружье, схватила его за ствол и со всего маху ударила старика прикладом по голове. Тот только вздрогнул и тихо сполз по стене на землю. Даша обшарила карманы телогрейки, собрала патроны и, подхватив дробовик, исчезла в темноте. Через десять минут она выбралась к машине.
Увидев оружие, Антон растерялся.
— Что это?
— На волка с палкой не ходят. У меня пять патронов, мне этого хватит.
— Брось эту штуку. Я никуда не поеду.
— Поедешь. И если ты хочешь, чтобы я ею не воспользовалась, старайся не встречать по дороге ментов. Я ведь сама по себе в бой не рвусь. Я по натуре очень мирный человек, но мне все время навязывают драку. Шага не дают ступить. Вперед, хлюпик. Я хочу купаться. К утру привезешь меня к морю.
— Я устал. У меня глаза слипаются.
— Мы отдохнем. Но нам нужно уехать отсюда. Километров за тридцать, а потом свернешь в лесочек, и мы покемарим. Я и сама порядком набегалась.
И вновь они выехали на шоссе, и опять их встретила чужая, незнакомая дорога. Путь в неизвестность продолжался еще час, а звезды стояли на месте, и луна продолжала светить в лицо. Антон заметил проселочную дорогу и свернул на нее. Машина въехала в пролесок и остановилась.
Антон спал крепко, спал без снов, будто лежал в мягкой пуховой перине. Он проснулся на заднем сиденье, скрученный в клубок с затекшими ногами. Даши в машине не оказалось. Она вернулась к полудню с едой. Девушка пребывала в веселом настроении, разожгла костер, и они жарили шашлыки из колбасы. Она смеялась и говорила, что раздумала умирать и собирается вызвать костлявую на дуэль.