— Конечно, меня нет, — пробормотал человечек, низко опустив голову. — Не было и нет. И, скорее всего, никогда не будет. Очень приятно это выяснить наконец-то.
— Нет, ты, наверное, есть, — прошептала Катя.
— Наверно! — так и подскочил человечек. С горьким упреком посмотрел на нее. — Ах, наверное?.. Если хочешь знать, это еще обиднее. Не то я есть, не то меня нет!
— Да нет, ты есть! — смущенно сказала Катя.
— Нет уж: теперь поздно, — у человечка задрожал голос. — Все ясно. Меня нет. Что уж тут… И не утешай…
— Но я же тебя вижу. И потом, ты — теплый! — с мольбой воскликнула Катя. — Честное слово — ты есть!
— Тогда зачем же весь этот шум и скандал? — вдруг повеселел человечек.
Он засмеялся, привстал на цыпочки, потянулся.
— Эй рыжая, конопатая! Чего там задано по математике? — послышался со двора гнусавый Васькин голос.
Это просто удивительно, каким противным голосом умел кричать Васька. Он нарочно зажимал нос двумя пальцами, чтобы получилось еще противней. Нет, недаром Катя всегда считала, что жить на первом этаже — мученье. Конечно, не всем людям, а только рыжим. Особенно, если у них еще веснушки… По справедливости им должны давать квартиры на самом верхнем этаже самого высокого дома. Чтоб никакой Васька не докричался.
И почему это он всегда только у нее узнает уроки? Никогда не спросит у Нинки-блондинки или еще у кого-нибудь из девчонок. Только у нее.
— Эй, рыжая в крапинку, пойди умойся! Дай уроки, не жадничай! — надрывался во дворе Васька.
— Если я не ошибаюсь, он сказал «рыжая в крапинку»?.. сощурившись, протянул человечек, приставив к уху ладошку, чтобы лучше слышать. — Кто это?
— Да так, один мальчишка с нашего двора, — неохотно призналась Катя.
— Скорее-быстрее-сейчас же-немедленно покажи мне этого мальчишку! — воскликнул человечек. Он сердито и обиженно посмотрел на Катю.
Его маленькие ножки стали очень горячими. Они так и жгли Кате ладонь. Особенно левая, босая, без башмака. Катя скривилась, но, не охнув, стерпела боль.
— Во двор! — скомандовал человечек.
Глава 3
ПОЖАР В КАРМАНЕ
Катя вышла из темного подъезда на солнце, зажмурилась.
Человечек доверчиво пристроился на ее плече. Сидел, держась рукой за край воротника. Слабо грел кожу сквозь платье.
— Солнышко… — вдруг тихо и мечтательно сказал человечек.
«Живой, а такой маленький, — подумала Катя. — Я и не знала, что такие человечки бывают на свете. Мама мне никогда не говорила, и в школе мы еще такого не проходили. Наверное, на будущий год проходить будем. А какой славный. Ох, до чего ж здорово, что я уже все уроки выучила!..» И правда, когда такое случилось, кому это захочется решать задачи или списывать упражнения? К счастью, Васьки нигде не было видно. Катя, стараясь держать спину прямо, осторожно присела на лавочку.
— Когда такое солнышко, и настроение, между прочим, совсем другое. Правда? — доверчиво сказал человечек. И, не дожидаясь Катиного ответа, словно уверенный, что она обязательно скажет «да», весело затараторил: — Был я у Зинки-первоклашки, был. У нее тоже мировые веснушки. Так что ты не очень-то… Не одной тебе повезло.
Катя даже вздрогнула от удивления.
— Значит, прыгнул я в форточку, — продолжал человечек. — Понимаешь, терпеть не могу проходить сквозь стекло. Вот уж глупая глупость эти стекла. Зачем их только вставляют? Лезешь сквозь него, лезешь, даже жарко станет. Но тут форточка была открыта. Удачно получилось. Пока Зинка-первоклашка спала, я все ее веснушки пересчитал. Правда, сперва она спала, уткнувшись носом в подушку. Но все равно, у тебя на три веснушки больше. — Человечек вдруг застенчиво улыбнулся. Теплый, прижался к Катиной шее, сказал совсем тихо: — Знаешь что? Хочешь, зови меня просто Веснушка. И еще… — Веснушка посмотрел ей прямо в глаза. — Пусть твое окно всегда будет открытым. Чтоб я всегда мог войти. Ладно?
Катя кивнула.
Мимо Кати прошел большой тощий пес со впалыми боками.
У него была удивительно грустная морда. Огорченные уши. И шерсть печального цвета. Да, да! Не серая, не рыжая, а именно печальная.
Проходя мимо Кати, он посмотрел на нее печальными, любящими глазами, вздохнул.
— Привет, Пудель! — тихонько окликнула его Катя.
— Тоже мне, пудель, — фыркнул Веснушка. — Никогда не видел собаки менее пудельной, чем эта. Это же самая раздворняжная дворняга, какую я только когда-либо видел.
— Не пудель, — согласилась Катя. — Только его хозяин стесняется, что он просто дворняга. Вот он и дал ему имя попородистей: Пудель. Знаешь, какой он противный!