— Одолжите, пожалуйста, морковку, — сказала Катя скромным голосом. Взялииобидели ничего не ответил. Он как будто и не видел ее. Морковку, — уже шепотом повторила Катя и пальцами показала что-то очень маленькое.
— Морковку?! Не знаю я никакой морковки! Не знаком! — вдруг взвизгнул Взялииобидели и, повернувшись, бегом бросился в свою комнату.
Катя осталась одна в полутемной передней. Здесь звуки скрипки были еще слышней. Она на секунду заслушалась, но тут из-за покосившегося облупленного шкафа вышел Пудель. Весь в пыли. Длинная паутина, как антенна, натянулась от правого уха до хвоста. Посмотрел на Катю глубокими строгими глазами. Потом озабоченно мотнул головой в сторону двери, за которой скрылся Взялииобидели. Катя сразу все поняла. Тихонько, одним пальцем, она толкнула дверь Взялииобидели. Дверь по-кошачьи мяукнула и открылась. Всю комнату заливал какой-то странный, необычный свет. За окном стояла густая темнота. Два окна глядели в комнату, как два пустых черных глаза. А в комнате был день, ясный солнечный день. Сначала Кате показалось, что это светит торшер, похожий на гриб-поганку на длинной ножке. Да нет же! Ни за что не поверите! Комнату освещал электрический чайник.
Никогда еще Катя не видела, чтобы комнату освещали чайниками. Но это было именно так. Катя вгляделась… Ой! Да это же Веснушка!
Он отплясывал какой-то лихой дикий танец на крышке чайника. Он взмахивал руками, кувыркался через голову, подскакивал, отчаянно задирая ноги. Все это он проделывал с такой немыслимой быстротой, что разглядеть его было почти невозможно. Просто искра, колючая, сверкающая, танцевала на крышке чайника.
Взялииобидели, судорожно глотнув воздух, сорвал с постели одеяло, крадучись и приседая, подобрался к чайнику и накрыл его одеялом.
Но Веснушка в последний момент успел выскользнуть из-под одеяла и перескочил на хрустальную люстру.
Что тут началось! Можно было подумать, что в люстру вместо лампочки ввинтили кусочек солнца.
Теплые лучи, вперемежку с разноцветными зайчиками, желтыми, синими, оранжевыми, завертелись по всей комнате.
Взялииобидели ухватился за полосатый матрац, наполовину стянул его с постели, но, видимо, понял, что никакой матрац его не спасет.
Веснушка прыгал по хрустальным подвескам, каждый его шаг — жгучие искры, вспышки, блески так и сыпались с потолка.
При этом люстра еще хихикала, захлебывалась, даже повизгивала от смеха.
— Ой! Не могу! Хи-хи-хи! Посмотрите только на него! Ой! Держите меня, я сейчас упаду! Ха-ха-ха!
А за стеной пела скрипка. Последний звук, чистый и ясный, поднялся высоко-высоко, немного погрустил в воздухе и умолк.
Дядя Федя кончил играть.
Веснушка перестал прыгать, остановился, как бы в нерешительности. Наклонил голову набок, опустил руки. Люстра погасла. В комнате стало сразу темно и мрачно. Слабо светила только одна хрустальная звездочка, на которой стоял Веснушка.
Веснушка посмотрел в глубокое черное окно, зябко поежился и побежал по потолку. Катя увидела, что бежит он вниз головой, быстро переставляя ножки по пыльному электропроводу.
Катя протянула руку — Веснушка соскочил ей на ладонь.
Ух, и горячий же он был — не удержать. Катя принялась изо всех сил дуть на него.
Взялииобидели сделал шаг к Кате, но наступил на конец собственного шарфа и, чуть не задохнувшись, остановился, выпучил глаза.
— Так вот она какая морковка! — прошипел он. — Вот оно что! Взяли и обидели!
Кто-то еще зашипел на Катю из-под стола. Это был Кот Ангорский.
Что ж, настало время сказать, что хозяином Кота Ангорского, этого всем известного плута и воришки, был не кто иной, как Взялииобидели.
Мало того, Кот Ангорский был его любимцем. И этого мало: Кот Ангорский был его единственным другом. Где прятался все это время Кот Ангорский — неизвестно. Но зато теперь он с беззаветно храбрым видом шипел, взъерошившись и выставив вдоль всей спины шерсть гребешком. Но Катя не стала слушать их дружное шипение. Она бегом проскочила переднюю, где из-за шкафа ее проводили два строгих любящих глаза, и бросилась вниз по лестнице.
Веснушка сидел у нее на плече. Пока Катя, наклонившись, возилась с ключом, открывая дверь, он держался за воротник, чтобы не свалиться.
— Хотел накрыть… Кого? Меня! Чем? Одеялом! — возбужденно бормотал Веснушка. — Но я скорее-быстрее-сейчас же-немедленно…
На миг он стал таким горячим, что запахло чем-то паленым, и от Катиного воротничка пошел дымок. Катя отдышалась только у себя в комнате. Веснушка перескочил на стол. Низко опустив голову и заложив руки за спину, он ходил по учебнику математики. Наискосок от одного уголка к другому Он о чем-то глубоко задумался.
— Наверное, считаешь, мне это впервой: вот так устраивать день посреди ночи? — Веснушка вдруг поднял голову, посмотрел на Катю.
Катю поразило несчастное выражение его глаз. Губы его дрожали.
— Совсем недавно мне пришлось вот так же, как сегодня… В общем, похожая история. Да, совсем-совсем недавно…
— Когда недавно? Вчера, что ли? — спросил Катя.
— А что такое «вчера»? Я не знаю. Вчера — это недавно?
— Ну да, конечно.
— Тогда, значит, это было вчера. Хочешь, расскажу?
— Ой! — только и смогла вымолвить Катя.
— Но это очень грустная история. Самая печальная в моей жизни, тихо сказал Веснушка. — Это такая история, которой лучше бы и не было. Все равно рассказать?
— Да, — тоже почему-то тихо сказала Катя.
— Тогда слушай. Значит, это случилось вчера.
Глава 6. История Веснушки
Только вчера на земле все было совсем другим. Города были без этих штучек: без электричества, без метро, без телевизоров. Их тогда еще не придумали, ничего не придумали.
— Тогда это было не вчера, — перебила его Катя.
— Как не вчера? — сердито нахмурился Веснушка. — Ты же сама только что сказала, что «вчера» — это недавно. А то, что я хочу рассказать, случилось совсем-совсем недавно. Так что не мешай мне и не перебивай меня, пожалуйста.
Веснушка поглядел в окно, придвинулся к Кате поближе.
— Ну так слушай, — начал свой рассказ Веснушка…
Вчера все города были еще маленькие. И вокруг каждого — высокая стена. Девчонки, вроде тебя, носили длинные юбки. Те, что побогаче, обували шелковые туфельки, вышитые золотом, а всякая беднота таскала тяжелые деревянные башмаки. Топ-топ-топ! Так вот. О чем это я? Ах, да! Жили в одном городе братья-кузнецы. Когда не было туч на небе, я любил заглядывать к ним в кузницу. Их было двое, и оба рыжие. Красные вихры так и торчали во все стороны. Мне нравилось смотреть, как они работают. грохот и звон стояли в кузнице. Хвостатые искры разлетались и гасли в темных углах. Братья выковывали легкие кольчуги и тяжелые мечи с узорными рукоятками. К ним приходили бедняки с суровыми неулыбчивыми лицами. И каждый незаметно уносил под плащом кто кинжал, кто меч, кто кольчугу.
Около кузницы часто околачивался юркий человечек. Кончик носа у него так и вертелся, до того ему хотелось все разузнать, разведать, разнюхать.
Вот он-то и донес королю, что братья-кузнецы тайно вооружают народ. Чтоб не увидеть мне Солнышка, я сам это слышал. Ведь как раз в это время я сидел на королевской короне, забравшись в большой драгоценный камень.
— А зачем они это делают? — с недоумением спросил король. Он был не очень-то умен и догадлив, этот король. Но злобы в нем хватило бы еще на несколько королей.
Доносчик смутился, заюлил.
— Во всяком случае не для того, чтобы защищать вас, ваше величество, — наконец намекнул он королю.
Тут уж король сообразил, о чем речь. Он так хлопнул себя по лбу, что я чуть не вылетел из драгоценного камня, где устроился так уютно.
— Они мне дорого за это заплатят. Да, да. Дорого, — прохрипел король.
Он кликнул стражу.
— Старшего брата заковать в цепи и бросить в тюрьму, — приказал он. — А младший пусть сегодня же до захода солнца не поленится внести за него выкуп — сто золотых монет. Ну, а если он предпочтет проваляться это время на своем тощем тюфяке или сыграть с приятелями в кости где-нибудь в трактире — пускай потом пеняет на себя. Не будь я король, но на закате голова старшего брата слетит с плеч.