* * *
Когда холодно, Вернее, когда замерзаешь, Когда полюс холода одним мягким движением Перемещается в глубь грудной клетки И, как большое глупое животное, Тяжело прыгает там между обоими легкими; Когда руки и ноги слабо дрожат, Все более и более слабо, Перед тем как замереть на диване, По-видимому, навсегда; Когда, искрясь и мерцая, годы возвращаются назад, В атмосфере дыма и чада Думать о благоуханной реке не надо, О реке раннего детства, полной наивности, Которую я по старой традиции Называю рекой невинности. Теперь, когда мы живем на территории света, Теперь, когда мы живем в непосредственной близости света, В неисчерпаемости зенита, Теперь, когда свет, вокруг наших тел разлитый, стал осязаемым, Мы можем сказать, что прошли предначертанный путь, И звезды, придя в движение, Собираются каждую ночь, чтобы прославить Наши страдания и их преображение В бесконечные образы тайны. И та ночь, когда мы пришли сюда, в череде всех других ночей остается для нас драгоценной и необычайной.So long [10]
Всегда есть город тот, где притяженья сила Спешит свести пути поэтов, судьбы их. Вода течет везде. И память накопила Названья, имена и много ям глухих. У этой повести есть к повторенью средства: Разбитый горизонт, салон массажный тут, Страх одиночества, приличное соседство… Другие между тем танцуют и живут. Быть может, люди мы совсем другой породы, Мы любим танцевать, хоть танец и жесток. Друзей у нас - два-три, но много небосвода: Хранит пространство нас - и запад, и восток. Но время, обветшав, нам отомстить готово. С неясным шорохом куда-то жизнь идет, Под вздохи ветра дождь накрапывает снова, И в желтой комнате смерть, приближаясь, ждет. Память о море Смеркается уже. День темнотой распорот. И сделать ставки нам пора. Движение стихает наконец. Все замерло. Спокоен город. В тумане, сером, как свинец, Поглубже страх упрятав до утра, Мы входим в город, Мы идем сквозь город. Среди бронемашин орава нищих, Как лужица застывшая. Но вот Она уже извилисто течет, В руинах роется, добычу ищет. Твой брат, он тоже из когорты нищих, Бродяжничает в холод и жару. Мне не забыть о нем, другими позабытом, Я помню про игру. Мы покупаем рис в проходе крытом, И ненависть вокруг сжимается в кольцо. У ночи ненадежное лицо, Она кроваво-красной станет вскоре. Сквозь толщу лет со дна моей души Всплывает память О соленом море. Лето в Дёй-ла-Баре Поклоны веток там, где замерли цветы, Скольженье облаков и привкус пустоты. Шум времени растет. В ладу душа и тело Воскресным днем у нас. И я в ветровке белой Как рухнул на скамью в саду, где больше тени,- Заснул и два часа проспал без сновидений. Очнулся - колокол звонит давно, Жар в воздухе и подают вино. Шум времени уже всю жизнь заполнил, И вечером успел смениться полдень.* * *
Огни рассветные чуть зыбки, Но стоит пламени дохнуть - Вскипает молоко на плитке, Как женская тугая грудь. Кофейник фыркает негромко В тиши дремотной городской. Лишь с юга гул мотора ломкий. Пять на часах. Все спят. Покой.* * *
Мне всегда казалось, что мы с тобой близки, как два плода, выросшие на одной ветке. Сейчас, когда я пишу тебе, светает, мягко рокочет гром; день будет дождливым. Я представляю себе, как ты приподнимаешься на кровати. И твоя тревога передается мне, я тоже ее ощущаю.
Ночь уходит прочь от нас, Свет границы ставить будет, Снова будет много глаз - Всюду маленькие люди.Лежа на полу, я смиренно слежу за восходом солнца. Я вижу волосы на паласе. Эти волосы не твои. Одинокое насекомое карабкается по шерстяному стеблю. Моя голова падает, поднимается. Мне хочется по-настоящему закрыть глаза. Я не сплю уже трое суток; я не работаю три месяца. Я думаю о тебе.
* * *
Когда на маленький наш дом Дождь с ветром налетали разом, Прибежищем в борьбе со злом Для нас мог быть один лишь разум. И разум - добрый сильный пес - Давал отпор любым ударам. Теперь, что б день нам ни принес, Смиренье стало нашим даром. Пошли мне счастье и покой, Избавь от лютой злобы века, Страх отведи своей рукой, Дай меру жизни человека.* * *
Есть некий край, предел, верней, граница где-то - Там свет от собственной твердеет густоты, Там люди, подарив друг другу сколок света, Утрачивают страх и чувство пустоты. Парабола влеченья р'уки Нам тишиной наполнила меж тем. Дрожали мы с тобой в разлуке И погибали без тебя совсем. Все меловые мы пересекли границы. Когда приблизилось назавтра солнце к нам И что-то в облаках вдруг стало шевелиться, Вибрация пошла по скалам и камням. И свет потек, как ливень млечный, На наши изможденные тела, Как будто мать-богиня с лаской вечной - Материя сама - нас приняла.