* * *
Что истина? Она как лужа Вокруг прилавка мясника. Любовь Всевышнего к тому же Обманчива и далека. У псов озноб бежит по коже От потрохов слюна течет, И мы с тобой на них похожи, Нас тоже идол наш влечет. Для черной мессы тело самки Слилось со спермою самца; Страсть, выходящая за рамки, Мне изменяет без конца. Где истина? Она в крови, Как в венах наша кровь живая. И я зверею от любви, В тебя, как в суку, проникая.* * *
Волна дразнящим языком Лизнет песок и схлынет снова. Ракушки собирая, ждем Спасителя (уже второго). Умрем - останется скелет, Чтоб белизны достичь с годами. У рыбы есть внутри хребет. Ждет рыба рыбака с сетями. Внутри у человека скот Заложен в качестве основы; Но век свой зряшный напролет Он ждет Спасителя второго.* * *
В уклончивом вечернем свете Все больше равнодушье скал. Наш муравейник незаметен, Ведь человек так мал, так мал. Когда на эти изваянья, Работу волн, взираем мы, В нас пустоты растет желанье И нескончаемой зимы. Как сделать так, чтоб человечность Взять верх могла в роду людском И жизнь переходила в вечность, В цепочке становясь звеном? Утробная тоска тупая В тебе, сестра моя, во мне, И ты кричишь, изнемогая От этой мудрости камней.* * *
Чем ярче свет, тем мир темнее: Я становлюсь меланхоличным. Бесшумны меж камнями змеи, А шимпанзе - те истеричны. Мы ж подаем друг другу знаки. Вот водосбор уже увялый. Не различить пути во мраке, Мне неизвестны ритуалы, Что воздвигают огражденье От отупляющей текучки. Здесь происходят только случки, И здесь не место возрожденью. Зажмурь глаза, поставь заслон Меж плотским миром и тобой. Словно кольцом, я окружен Реальностью, но ей чужой.* * *
Раз надо, чтобы разрезали Стрекозы воздух у реки, Чтоб лопались и исчезали На водной глади пузырьки, Раз у всего один финал И наподобие гангрены Мох разрушает минерал, Раз мы должны сойти со сцены И под землею лечь на ложе, Как в продолженье сна дурного, Раз впереди одно и то же И каждый новый день нам снова Так отвратителен и труден, Природе ж дела нет до нас, Что ж, мы ласкать друг друга будем, Найдем блаженство, и не раз. Невыносим без интерлюдий Мир безучастный, без прикрас.* * *
Плайя-Бланка. Словно точки Ласточки на небе чистом. Млеют от жары туристы Парами, поодиночке. Плайя-Бланка. Лампионы На сухом горят стволе Пальмы. Вечер. Отдаленный Говор немок в полумгле. Плайя-Бланка, род анклава В мире горя и страданий, Словно остров в океане, Малая любви держава. С рюмкою аперитива Вот курортницы сидят, Обратив друг к другу взгляд Нежный и красноречивый. Утром все они покров Снять спешат, что глазу любо. Я ж один брести готов Прямо к парусному клубу. Плайя-Бланка. Небосвод В ласточках. Прозрачен воздух. Вот и все. Короткий роздых. На «Люфтганза» перелет Нас в действительность вернет.* * *
Мы в безопасности; мы едем вдоль холмов; Над нами ровный свет; наш мир цивилизован; Удобен наш вагон, а поезд - быстр и нов: На полной скорости уже лететь готов он. И в геометрии наделов за окном, И под охраною надежных переборок Мы в безопасности и грезим об одном, Мир, ставший пустотой, понятен нам и дорог. У каждого полным-полно своих забот, И все же общим мы дыханием едины, И зверь, живущий в нас, уже готов вот-вот От человеческой избавиться личины. Мы в безопасности; мы едем по Земле; В скорлупах пустоты мы сбиты в кучу тягой; Путь сочленяет нас в уюте и тепле, И ты меня своей интересуешь влагой. Уже пошли дома; там - улицы; на них То редкий пешеход, то грузовик случайный. Вот-вот и встретимся мы с продуктивной тайной Больших заводов, одиноких и пустых.* * *
Нужно сказать, что я был не один в машине, Еще умершая была; Бесшумная ночь плыла И отворяла свои ворота. Приближалось солнцестоянье, Бедное тело Тряслось и потело. Ночь серебром отливала, Верткую рыбу напоминала. Всюду проникла ночная мгла, Ты к безумью близка была. Все предметы обволокла Эта ночная мгла. Виденья в ночи онемелой - Словно рисунки мелом. Той ночью нам открылся лик иной. Колодец Ребенок-робот ведет за собой Цивилизацию, как поводырь - слепого, К обрыву смерти, словно на берег морской: Стонет слепой, не в силах сказать ни слова. Это не берег морской, это колодец в такой Космос, где разлита Бездонная пустота, В которой частицы плоти вращаются в круговороте, Идет ребенок-гонец, На выбирая дорог, Он предвещает конец, Прошлому вышел срок. Вот так же и мы умрем, Вот так же исчезнем в том Колодце, где меркнет свет Настолько, что тени нет, Где пустота разделяет частицы Тел, разъятых впотьмах, Где в пустоте продолжает кружиться Неуловимый прах. Он парит в тишине, Не ведая, где черта, Пока с пустотою не Сольется вновь пустота.