- А ну-ка, идите погуляйте! – строго и решительно приказала баба Маша и шагнула и Зоиной кровати.
Кира, Наташа и присутствующая сегодня Людмила тихонько вышли в коридор, прикрыв за собой дверь. Они долго сидели на старом диванчике, ждали. Спустя два часа Белова предложила:
- Может, зайдём?..
- Нет, - решительно остановила Наташа. – Если б было уже можно, баба Маша сама б нас позвала.
Через полчаса объявили ужин, и тогда, наконец, Кира решилась:
- Баба Маша, Зоя! В столовую уже зовут! – сказала она, приоткрыв дверь палаты.
- Идём, идём, - закивала баба Маша. – Погоди маленько.
И, закрывая дверь, Ладейкина услышала:
- Ты, Зоюшка, душу-то не мучай. Ведь она хочет добра, а ты её – сапогом, сапогом!.. Сама ж не рада…
В конце концов они вышли и, тихонько беседуя, направились на ужин. Глаза Зои Александровны были красны и напухли, а губы – улыбались чему-то…
* * *
- А Леночка ваша, вы говорили, инвалид? – спросила однажды Наташа.
Дело было утром, все уже позавтракали и ждали обхода, а врач почему-то не шёл.
Наташа спросила и сама смутилась:
- Ой, извините, может, нельзя говорить?.. Неудобно как получилось…
- Ничего, - кивнула баба Маша. – В телесном изъяне стыда нету, а вот коль в серёдке чёрно – тот и есть инвалид, настоящий калека.
И спокойно объяснила:
- Леночка – она горбатенькая. А мужикам что? – им красоту для глаза подавай, а не для души. Глупые!
- Но ведь вы говорили, ребёнок у неё? – не отставала Наташа. – Значит, кому-то всё же понравилась?
- Да уж, известно, не ветром надуло, - согласилась баба Маша. – Только думаю я, что не от наших мужиков это, не от деревенских. Ездила она в санаторий разок, - вот и случилось, слава Богу. Как уж мы все рады были! Ведь она, Леночка-то, - такая незлобивая, никому слова плохого за всю жизнь не сказала, хоть и натерпелась от людей да от судьбы своей по самое некуда. Вот Господь и наградил, - не одна теперь. В сыне души не чает, а уж какой парнишка славный растёт, сердце радуется! Весь в мать, - она ведь с лица – красавица! Уж на что Варька Гнида у нас сплетница – а и та не посмела обсудить, когда известно стало.
- А Гнида – это что, фамилия такая? – засмеялась Кира.
- Зачем фамилия, - заулыбалась и баба Маша. – Люди так прозвали за язык длинный да липкий. Вот что я вам скажу, девоньки, - вела она дальше, - а заприметила я, что самые клятые сплетники да брехуны – это как раз те, у которых в жизни грязи было по самую макушку. Вот они по себе и судят да стараются всех дёгтем измазать да в перьях вывалять.
И Наташа невольно вспомнила свою соседку по площадке: верно баба Маша подметила! Соседка эта – день и ночь сидит на скамейке под подъездом, с утра до темноты наблюдает и обсуждает, а у самой в биографии – ой-ой-ой!
Наташа сплетни не слушала и не передавала, скамейку эту обходила десятой дорогой и, кстати, очень удивлялась: откуда у этих дворовых всезнаек столько свободного времени?! Просто она однажды случайно узнала от знакомой: соседка эта, оказывается, аж троих детей государству на воспитание оставила, отказавшись от каждого из них прямо в роддоме. Жила всегда вольно и «весело» (это сейчас она – божий одуванчик!), замуж не ходила, а беременеть – беременела, вот и нашла «выход». Кто-то говорил, что сейчас эти дети давно взрослые. Знают ли они что-нибудь про свою мать? Как они росли? Кем теперь стали?..
Наверное, соседка и про Наташу какие-то гадости говорит, а как же. Гнида, тоже гнида настоящая. Только в деревне – народу меньше, каждый как на ладони; а тут, в городе, такая сплетница защищена многолюдьем; её только в своём доме и знают. «Вот если б весь город её Гнидой называл, по-другому бы запела! – подумала Наташа. – Может, лишний раз побоялась бы рот свой грязный открыть».
* * *
А через три дня, тоже утром, баба Маша решительно объявила:
- Всё, девоньки, последний денёчек я здесь – и поеду с Богом. Хватит.
- Как? – растерялась Зоя. – Ведь вас ещё не выписывают?
И спохватилась:
- Баба Маша, может, у вас денег больше нет? Так я одолжу! То есть дам! И отдавать не надо!
- Спасибо, Зоюшка, на добром слове, - умилилась баба Маша. – Разве в деньгах дело? Говорила ж я вам сразу, что не задержусь.
И добавила ласково:
- А деньги, Зоюшка, деткам да внучатам своим отошли. Им, небось, нужно; а у тебя – лишнего много, сама знаешь.
- Да-да, - закивала Зоя. – Ваша правда. Отошлю, побольше отошлю. Спасибо, что напомнили. А то…