— То, что мне известно, — это Лондонская биржа, Токийская биржа, Нью-йоркская биржа. Все они потихоньку дрейфуют до тех пор, пока где-то не встретятся некие двое. И тогда происходят крупные события.
— Ты имеешь в виду, что когда на Нью-йоркской бирже якобы отражаются некоторые решения президента или результаты голосования в конгрессе, то на самом деле это результат влияния твоей тайной группы?
— Нет, этот пример не вполне точен. Если рынок реагирует на здоровье вашего президента, представь, что должно происходить с мировыми рынками, когда встречаются друг с другом колоссальные деньги.
— Но как рынок узнает, что они встретились? Мне кажется, что только ты об этом и знаешь.
— Кем, я говорю серьезно. Конечно, не все соглашаются со мной. К тому же я и разговариваю не с кем попало. Одна из наших акул принадлежит к этой группе. Конечно, тотчас после их собрания ничего не случается. Но спустя несколько дней, через неделю происходят события.
— Например?
— Можешь называть меня ненормальным, но мой друг связан с девушкой, которая работает на секретаря одного из членов этой группы, и…
— Ну, держите меня! Какой длинный хвост!
— Конечно, связь довольно отдаленная, притом, секретарь босса вообще не склонен что-либо рассказывать. Но все же есть слушок, что этот босс нацелен на то, чтобы весь мир пользовался одной валютой. Ты знаешь, половину нашего времени мы тратим на то, чтобы следить за обменным курсом валют и тому подобным. Компьютеры непрерывно производят перерасчеты, учитывая капризы рынка.
Бака это не убедило.
— Всемирная валюта? Этого никогда не будет.
— Как ты можешь утверждать это так категорично?
— Это чересчур эксцентрично. Слишком непрактично. Представь, что произойдет в Штатах, если там попытаются ввести метрическую систему.
— А это рано или поздно должно случиться. Вы, янки, такие неотесанные.
— Метрическая система необходима только для международной торговли. Но она не нужна для того, чтобы знать размер стены, окружающей Стадион янки. Или сколько километров от Индианополиса до Атланты.
— Я знаю, Камерон. Вы думали, что сделать ваши карты и дорожные указатели легкочитаемыми — значит проложить дорогу для завоевания вас коммунистами. И где сейчас ваши комми?
Бак уже успел забыть большинство идей Дирка Бертона, когда спустя несколько лет тот позвонил ему среди ночи.
— Камерон, — сказал он, не зная его прозвища, — долго говорить не могу, можешь заняться этим или просто наблюдать за тем, что произойдет, и потом написать очерк. Помнишь, я тебе говорил насчет единой всемирной валюты?
— Да. Но я по-прежнему сомневаюсь.
— Ладно. Вот что я тебе скажу — на последнем совещании здесь этих тайных финансистов наш человек протолкнул эту идею. И что-то уже затевается.
— Что именно затевается?
— Намечается большая конференция Объединенных Наций. На повестке дня будет стоять вопрос о модернизации валютного обращения.
— Огромное дело.
— Это колоссальное дело, Камерон. Наш человек одержал верх. Разумеется, он за то, чтобы всемирной валютой стал фунт стерлингов.
— Не удивлюсь, если он ею не станет. Стоит посмотреть на вашу экономику.
— Слушай дальше. Если ты можешь поверить утечке с этого секретного совещания, по их плану будут введены три валюты для всего мира с расчетом на то, что в течение десятилетия останется одна.
— Ни в коем случае. Этого никогда не будет.
— Камерон, если моя информация точна, то дело уже дошло непосредственно до начальной стадии. Конференция ООН уже оформляет витрины.
— А твои тайные кукловоды уже приняли решение?
— Вот именно.
— Не знаю, Дирк. Лучше бы тебе, приятель, заниматься тем, чем занимаюсь я.
— То есть, нет?
— Правильно. Я не хочу этим заниматься.
— Но я не ошибаюсь, Камерон. Проверь мою информацию.
— Каким образом?
— Я берусь предсказать, что произойдет в ООН в течение ближайших двух недель, и если я окажусь прав, уж тогда-то ты станешь относиться ко мне с большим уважением и почтительностью.
Бак вдруг понял, что сейчас они с Дирком пререкаются так же, как когда-то в общежитии Принстона во время уикэнда за столом с пивом и пиццей.
— Послушай, Дирк! Все это звучит любопытно, я внимательно слушаю. Ты ведь знаешь — без всяких комплиментов, — что сейчас я отношусь к тебе ничуть не хуже, чем до твоего отъезда.
— Спасибо, Кем. Я это ценю. Это важно для меня. В подарок я сообщу тебе еще одну пикантную деталь. Резолюция ООН будет предлагать свести используемые валюты к доллару, марке и иене в течение пяти лет. Я хочу тебе также сказать, что за этой властью стоит человек, в руках которого верховная власть. Он американец.