– Я знаю, Камерон. Вы думали, что сделать ваши карты и дорожные указатели легкочитаемыми – значит проложить дорогу для завоевания вас коммунистами. И где сейчас ваши комми?
Бак уже успел забыть большинство идей Дирка Бертона, когда спустя несколько лет тот позвонил ему среди ночи.
– Камерон, – сказал он, не зная его прозвища, – долго говорить не могу, можешь заняться этим или просто наблюдать за тем, что произойдет, и потом написать очерк. Помнишь, я тебе говорил насчет единой всемирной валюты?
– Да. Но я по-прежнему сомневаюсь.
– Ладно. Вот что я тебе скажу – на последнем совещании здесь этих тайных финансистов наш человек протолкнул эту идею. И что-то уже затевается.
– Что именно затевается?
– Намечается большая конференция Объединенных Наций. На повестке дня будет стоять вопрос о модернизации валютного обращения.
– Огромное дело.
– Это колоссальное дело, Камерон. Наш человек одержал верх. Разумеется, он за то, чтобы всемирной валютой стал фунт стерлингов.
– Не удивлюсь, если он ею не станет. Стоит посмотреть на вашу экономику.
– Слушай дальше. Если ты можешь поверить утечке с этого секретного совещания, по их плану будут введены три валюты для всего мира с расчетом на то, что в течение десятилетия останется одна.
– Ни в коем случае. Этого никогда не будет.
– Камерон, если моя информация точна, то дело уже дошло непосредственно до начальной стадии. Конференция ООН уже оформляет витрины.
– А твои тайные кукловоды уже приняли решение?
– Вот именно.
– Не знаю, Дирк. Лучше бы тебе, приятель, заниматься тем, чем занимаюсь я.
– То есть, нет?
– Правильно. Я не хочу этим заниматься.
– Но я не ошибаюсь, Камерон. Проверь мою информацию.
– Каким образом?
– Я берусь предсказать, что произойдет в ООН в течение ближайших двух недель, и если я окажусь прав, уж тогда-то ты станешь относиться ко мне с большим уважением и почтительностью.
Бак вдруг понял, что сейчас они с Дирком пререкаются так же, как когда-то в общежитии Принстона во время уикэнда за столом с пивом и пиццей.
– Послушай, Дирк! Все это звучит любопытно, я внимательно слушаю. Ты ведь знаешь – без всяких комплиментов, – что сейчас я отношусь к тебе ничуть не хуже, чем до твоего отъезда.
– Спасибо, Кем. Я это ценю. Это важно для меня. В подарок я сообщу тебе еще одну пикантную деталь. Резолюция ООН будет предлагать свести используемые валюты к доллару, марке и иене в течение пяти лет. Я хочу тебе также сказать, что за этой властью стоит человек, в руках которого верховная власть. Он американец.
– И кто же, по-твоему, этот обладающий самой высшей властью субъект?
– Это самый могущественный из тайной группы международных финансистов.
– Другими словами, именно он руководит этой группой?
– Это тот, который предлагал фунт стерлингов как одну из ведущих валют, а на самом деле он, в конечном счете, имел в виду доллар как единую валюту.
– Я внимательно слушаю тебя.
– Это Джонатан Стонагал. Бак думал, что Дирк назовет какое-нибудь явно неподходящее имя, чтобы в ответ рассмеяться. Но тут он должен был признать (хотя бы перед самим собой), что если во всем этом есть какой-то смысл, то Стонагал был бы вполне подходящей фигурой. Один из богатейших людей мира, известный игрок на американской политической бирже, Стонагал, безусловно, должен был чрезвычайно активно участвовать в обсуждении важных проблем мировой финансовой системы. Хотя старику было уже за восемьдесят, и на фотографиях он выглядел физически немощным, он владел крупнейшими банками и финансовыми организациями не только в Соединенных Штатах, но и во многих других странах мира, так что весь мир был сферой его интересов.
Хотя Дирк был другом, Бак почувствовал необходимость сильнее подзадорить его, чтобы он постарался раздобыть еще больше информации.
– Дирк, сейчас я очень хочу спать. Я высоко оценил твою информацию, она представляется мне крайне интересной. Я выясню, что происходит в ООН и постараюсь проследить за действиями Джонатана Стонагала. Если события будут развиваться так, как ты думаешь, ты станешь моим лучшим информатором. Пока же постарайся узнать для меня, сколько человек входит в эту тайную группу и где они встречаются.
– Это довольно просто, – сказал Дирк, – их, по крайней мере, десять человек, хотя иногда участвует и больше, включая некоторых глав государств.
– А президент Соединенных Штатов?
– Иногда и он, хочешь верь, хочешь нет.
– Но это один из самых распространенных вариантов теорий заговоров, Дирк.
– Но это совсем не значит, что он не соответствует истине. Обычно они встречаются во Франции. Почему, я не знаю. Частное шале в горах или что-либо в этом духе, дающее чувство безопасности.
– Но ведь это не может пройти мимо твоего друга, который дружит с родственником сотрудника секретаря, и многих других людей.
– Смейся, как хочешь, Кем. Быть может, наш человек в этой группе, Иешуа Тодд Котран, в отличие от других не застегнут на все пуговицы.
– Тодд Котран! Не он ли возглавляет Лондонскую биржу?
– Да, это он.
– Человек, который не застегнут на все пуговицы? Как же он может в таком случае занимать подобный пост? К тому же мне еще не приходилось слышать ни об одном британце, не застегнутом на все пуговицы.
– Бывает.
– Спокойной ночи, Дирк.
Разумеется, все предсказанное подтвердилось. ООН приняла соответствующую резолюцию. На протяжении всех десяти дней консультаций Джонатан Стонагал находился в отеле " Плаза" в Нью-Йорке. Мистер Тодд Котран из Лондона был одним из самых красноречивых ораторов, он выражал такую готовность сделать все для решения проблемы, что взялся убедить премьер-министра Великобритании, несмотря на то, что фунт стерлингов должен был уступить место марке.
Против изменений выступили многие страны третьего мира, но в течение нескольких лет три основные валюты стали доминировать во всем мире. Бак рассказал о полученной информации об этих ООНовских встречах только Стиву Планку, не раскрыв, правда, своего источника. Оба они сошлись во мнении, что не стоит публиковать статью, построенную на домыслах.
– Это слишком рискованно, – сказал Стив. Однако уже вскоре оба решили, что следует опередить события.
– Ты станешь еще более легендарной фигурой, Бак.
Дирк и Бак стали близки как никогда. Поэтому Бак отправился в Лондон сразу же после нового сообщения. Раз у Дирка имеется серьезная информация, Бак быстро собрался и отправился. Его поездки часто неожиданно приводили его в страны с непривычным климатом, так что он всегда брал с собой чрезвычайное снаряжение. На этот раз, оно оказалось совершенно излишним. Он вернулся в Чикаго после одного из самых потрясающих событий в истории человечества. Теперь ему нужно было добраться до Нью-Йорка.
Несмотря на невероятные способности компьютера, иногда карманная записная книжка была незаменимой. Он занес туда перечень того, что нужно сделать, прежде чем снова отправиться в путь:
Позвонить Кену Ритцу, чартерному пилоту.
Позвонить отиу и Джеффу.
Позвонить Хетти Дерхем и сообщить новости о ее семье.
Позвонить Люсинде Вашингтон насчет отеля.
Позвонить Дирку Бертону.
Рейфорда Стила разбудил телефон. Он пролежал неподвижно уже несколько часов. Был ранний вечер, начинало темнеть.
– Алло? – произнес он, не в силах скрыть сонную хриплость голоса.
– Капитан Стил?
Он услышал знакомый голос Хетти Дерхем.
– Слушаю, Хетти. У тебя все в порядке?
– Я несколько часов пыталась дозвониться до тебя. Мой телефон долго не работал, а потом все время было занято. Потом мне как будто удалось дозвониться, но ты не отвечал. Я ничего не знаю о моей матери и сестре. А как ты?
Рейфорд поднялся, с трудом приходя в себя и плохо соображая.
– Я получил сообщение от Хлои, – сказал он.