Лёва допил чай, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он явно никуда не спешил.
Они выключили две лампы из трех, и в углах лежали тени, в которых терялась та коробка из-под сканера. Соне здесь было… хорошо. Тихо и спокойно, словно она была здесь не первый раз в жизни, а проводила так каждый вечер: с безвкусным чаем и большой молочной шоколадкой. Лёва всегда был из того редкого типа людей, с которыми было уютно, как бы редко с ними не виделись. Соня улыбнулась и сделала еще глоток чая.
В последний раз они встречались почти десять лет назад. Соня как сейчас помнила: восьмой класс, внутренние экзамены в гимназии, она дико волновалась перед защитой реферата в научном обществе, а сам Лёва уже тогда зарабатывал на свой шоколад, старательно рисуя черной гелевой ручкой несложные узоры. Соня помнила, как неодобрительно косились на «все эти художества» даже самые прогрессивные и понимающие из педагогов и советовали больше времени уделять точным наукам, с которыми у Лёвы действительно было неважно.
И вот сейчас, в двадцать два, у Лёвы свой маленький кабинет, прекрасная репутация и участие в куче конкурсов, куда даже попасть было неимоверно сложно. До победы он еще ни разу не доходил, но раз за разом шел вперед, стараясь сделать лучше, чем было до этого.
Честно слово, Соня только за это была практически в него влюблена.
Лёва все так же сидел в кресле, откинувшись на спинку и закрыв глаза. Ровный свет лампы интересно ложился на его лицо и забитые руки, делая и без того грубоватые черты лица еще четче. У Сони буквально зудели пальцы от желания его нарисовать или, совсем уж в крайнем случае, сфотографировать, чтобы потом взяться за карандаш. Она не любила людей с идеальной внешностью. Любила играть со светом, искать какую-то изюминку и демонстрировать ее всему миру.
Ну хорошо, не всему миру, а лишь тем ребятам в Интернете, что следили за ее пабликом, тамблером и девиантом.
Да, Соня любила социальные сети, что в этом такого ужасного?
- Есть с чего проценты брать?
- Что, прости? – Соня моргнула, отгоняя от себя все лишние мысли.
Лёва фыркнул.
- Есть с чего проценты брать, спрашиваю? Удалось твоего Яна куда-нибудь пристроить?
Соня поморщилась и поставила кружку на пол.
- Ты тоже сейчас начнешь мне петь про то, что любое творчество необходимо монетизировать и поставить на поток? Что иначе это пустая трата времени и сил, которые стоило бы потратить на настоящую работу, что только это имеет смысл в этом мире и прочую хрень? Может, у меня призвание такое – просто марать бумагу? Что я просто несчастный графоман, которому интересен процесс, а не результат?
Под конец Соня сама не поняла, как почти перешла на крик, а Лёва лишь продолжил улыбаться. Дождался, когда она замолчит, молча заварил еще чаю и передал кружку.
Соня благодарно кивнула и в очередной раз пригладила волосы. Браслеты на руке звякнули как-то грустно.
- Тоже задолбали? – сочувственно спросил Лёва.
- Не то слово. Сделай то, отправь рисунок туда, займись уже делом, - Соня не удержалась и передразнила. – Не хочу я такой известности, не хочу.
- Врешь ведь.
- Вру, - горячий чай неприятно обжег горло и Соня поспешно положила в рот дольку шоколада. – Кто же не хочет прославиться? Чтобы о тебе знал кто-то еще, чтобы его рисунки сохраняли в галереи на телефоне, узнавали персонажей, выслушали его историю? Да это же мечта! Выразить себя, поделиться интересным, высказаться. Но продаваться и показывать свои истории – это разные вещи. А мне предлагают именно продаваться, изменить себе, тут поправить, вот про этого человека даже не сметь вспоминать, люди не примут историю про некроманта-исследователя, хотя именно он может показать и рассказать столько всего, что это не укладывается даже в моей голове. Я так не могу, Лёва. Точнее могу. Могу сделать Яна типичным котиком из Интернета, несущего пафосную чушь, глупо шутящего, я могу это сделать. Но я не хочу. Ян всегда был просто развлечением, до слез обидно, что именно его так широко узнали первым.
Она выдохнула и шумно отхлебнула чай.
Массивные наручные часы Лёвы тикали оглушительно-громко. Несколько мучительно-долгих секунд сидели молча, а потом Лёва наклонился громко чмокнул Соню в макушку, на что та не сдержалась и хихикнула.