До его слуха внезапно донесся булькающий звук, и он быстро переключил свое внимание на женщину, лежащую под телом мужчины. Этот звук вырывался из глубины ее горла, как будто она силилась что-то сказать, но ей мешала кровь, исторгаемая легкими при каждом выдохе. Он увидел, что пальцы ее левой руки все еще двигаются, стараясь оттолкнуть навалившееся на нее иссохшее тело мужчины. Преодолевая чувство отвращения от прикосновения к окоченевшему трупу, Келлер легко оттащил его в сторону, потом, просунув пальцы между лицом женщины и поверхностью дороги, не обращая внимания на стекающую прямо ему в ладонь липкую кровь, осторожно приподнял ей голову и слегка повернул ее так, чтобы женщине было легче дышать, если, конечно, она еще была способна на это. Он невольно зажмурился на несколько секунд, увидев ее разбитое, окровавленное лицо.
Пытаясь разобрать тихие невнятные слова, Келлер еще ниже склонился над женщиной. В этот момент ее обращенный к нему глаз моргнул и открылся. Какое-то мгновение он пристально всматривался в Келлера, затем внезапно округлился, словно от страха, и в следующую секунду взгляд его стал безжизненным. Келлер понял, что женщина умерла.
Он выпрямился, глубоко сожалея, что последние мгновения жизни этой женщины были наполнены страхом. Как ни странно, но в отношении лежащего у его ног голого мужчины он не испытывал абсолютно никаких чувств, может, потому, что в его высохшем теле уже не было ничего человеческого, оно было больше похоже на замороженную тушу. А, может, потому, что он чувствовал, что именно мужчина виновен в обеих смертях. Должно быть, он вытолкнул ее из окна, но из-за своей явной физической немощи не удержался и выпал вместе с ней.
Келлер посмотрел на свои ладони и заметил, что они вымазаны кровью. Кровь, растекавшаяся из-под трупов, уже образовала большую лужу, и он стоял прямо в ней. Внезапно в его памяти выплыло лицо Кэти.
Но тут его воспоминания прервал раздавшийся рядом с ним голос, и искаженное ужасом и покрытое кровью лицо Кэти, с округлившимися от страха глазами и раскрытым в крике ртом, тотчас исчезло где-то в глубинах сознания.
– Пошли, Дэйв, – снова позвал его Тьюсон. – Тебе необходимо привести себя в порядок.
Келлер отвел взгляд от своих ладоней и отрешенно уставился в лицо говорившего.
– Это ты, Харри?
Тьюсон взял за руку еще не совсем вернувшегося к реальности приятеля и отвел подальше от толпы, которая уже начала собираться вокруг двух лежащих на дороге тел. Он прислонил Келлера к капоту Стэга и дал ему время, чтобы прийти в себя от шока.
– Ты видел, что произошло? – с деланным равнодушием спросил он.
Келлер глубоко вздохнул, и охватившее его напряжение, наконец, несколько спало.
– Я видел, как разбилось окно и из него выпали мужчина и женщина, но что было перед этим, я не видел, – ответил он.
Тьюсон покачал головой.
– Боже мой, – сказал он с сочувствием. – Как будто тебе мало того, что ты пережил совсем недавно. Забирайся в свою машину, Дэйв. Сначала мы отгоним ее в какое-нибудь укромное местечко, а потом я отведу тебя на тот берег в Виндзор, где наша комиссия снимает в гостинице несколько номеров. Это будет быстрее, чем ехать через весь город по главной дороге, а по твоему виду можно с уверенностью сказать, что тебе очень не помешал бы сейчас хороший глоток чего-нибудь покрепче.
Когда они уже усаживались в машину, Тьюсон – на водительское место, а Келлер – рядом с ним, от толпы, собравшейся вокруг трупов, отделилась фигура в синей форме и быстро направилась к ним.
– Извините, сэр, – обратился констебль к Келлеру, не успевшему закрыть дверь со своей стороны. – Вы видели, как это произошло?
Тот снова повторил все, что он уже рассказал Тьюсону. Тьюсон перегнулся через Келлера и махнул перед лицом полицейского своим удостоверением.
– Я работаю в бригаде, занимающейся расследованием причин авиакатастрофы. Мы размещаемся в гостинице «Касл» на том берегу, сразу за мостом, и мистер Келлер едет со мной, чтобы привести себя в порядок. Если вам требуются какие-либо показания, можете найти нас там.
Полицейский кивнул.
– Все в порядке, сэр. Здесь и так много очевидцев этого несчастного случая, но мне сказали, что мистер... э-э... Келлер? мистер Келлер первым оказался у тел несчастных, и меня интересует, были ли они тогда еще живы, и, если да, то сказали ли чего-нибудь.
Келлер покачал головой.
– Нет, мужчина был уже мертв, а женщина умерла почти сразу же. Ей не удалось ничего сказать.
– Спасибо, сэр. Возможно, позже нам понадобятся ваши показания, и тогда мы побеспокоим вас в гостинице. Не могу понять, что сегодня происходит – с тех пор, как я в Итоне, не могу припомнить более странного дня.
Келлер вскинул глаза на полицейского, но прежде чем он успел что-нибудь сказать, Тьюсон уже осторожно развернул машину и двинулся по дороге в обратном направлении. Доехав до первого съезда направо, он свернул и поставил Стэг на небольшой автостоянке позади канцелярии местного муниципалитета. Пока Тьюсон бросал в автомат монету, Келлер, оставшийся сидеть в машине, принялся оттирать платком кровь с ладоней. Он заметил также кровавое пятно на брюках, там, где он опустился на колено, на носке одной из его коричневых туфель тоже виднелись темные пятна. Ему неудержимо захотелось выскрести всего себя с ног до головы, но не для того, чтобы избавиться от кровавых пятен, а чтобы смыть с себя ощущение от прикосновения к тому голому мертвому телу. В нем и в самом деле было что-то вызывающее отвращение.
Пока они возвращались пешком к мосту, намеренно избрав тихий переулок, идущий параллельно Хай Стрит, для того, чтобы миновать место происшествия, Келлер все размышлял над последней репликой констебля. Оторвав Тьюсона от созерцания расстилавшихся перед ним полей с лежащими на них обломками самолета, Келлер спросил его, что хотел сказать полицейский своей последней фразой.
– А-а-а, за вчерашний вечер и сегодняшнее утро в городе случилось несколько происшествий, – ответил тот. – Между собой, они, разумеется, никак не связаны, но я боюсь, что еще не пришедшие в себя после катастрофы итонцы во всем готовы видеть какую-то связь. Должен признаться, что в последнее время я и сам ощущаю состояние некоторой подавленности в городе. Но причин для беспокойства нет – все само собой уляжется, как только мы уберемся восвояси и исчезнут последние следы катастрофы.
– Что ты подразумеваешь под происшествиями? О каких происшествиях ты говоришь?
Тьюсон замедлил шаг и, повернувшись, внимательно посмотрел на Келлера.
– Дэйв, тебе и так уже достаточно досталось, чтобы еще забивать себе голову не имеющими отношения друг к другу событиями, значение которых преувеличивается падкими на всякие страшные истории горожанами.
– Я хочу о них знать, Харри.
– Ну вот, ты опять, – сказал Тьюсон, а затем продолжил, сдаваясь. – Ну ладно, по крайней мере эта информация не относится к категории секретной. Прошлой ночью парочка полицейских, несущих дежурство в районе катастрофы, услышала крики, доносившиеся с противоположной стороны поля. Один из них бросился через поле, чтобы узнать в чем дело, и по дороге к нему присоединился викарий местной церкви. Вдвоем они обнаружили машину и в ней – напуганную до безумия девушку.
Та была в тяжелой истерике и ничего толком не могла рассказать, однако по всему было видно, что ей пришлось пережить что-то ужасное. По словам полицейского, дежурившего у обломков, она до сих пор не пришла в себя и врачи в больнице без конца пичкают ее успокоительными.
– А каким образом она одна оказалась в поле ночью? – спросил Келлер.
– Похоже, она отправилась туда не одна. По номеру машины полиции удалось выйти на одного молодого человека, видимо ее дружка, но тот еще не появлялся дома. Я полагаю, он несколько переусердствовал со своими ухаживаниями, а когда девушка ударилась в истерику – дал деру. А теперь боится показаться людям.