Я уже достаточно взрослая, чтобы понять, почему папа так делает и, кажется, все из-за меня. Мами всегда меня целует, обнимашкает, хвалит, иногда, правда, ругает ни за что. А папа никогда так не делал, даже не хотел со мной поиграть. Говорил, много работы и у тебя есть мама, не мужское это дело с детьми нянчиться. Теперь я знаю, что это ложь, ведь часто вижу, как мои одноклассники играют со своими папами.
Блина! Надо крестной позвонить… Инструкция! Быстро достаю из тайного кармана рюкзака аккуратно сложенный лист бумаги и телефон.
— Пливет, — шепчу. Бегу к двери, открываю, осмотрев коридор, тихонько прикрываю.
— Моделька, как дела?
— Не знаю, — вздыхаю. — Я сказала Яну, чтобы нас плигласил на ужин, — в трубке слышу громкий смех.
— Моя умничка, но это план третьего дня! — хохочет. Так и знала, что перепутала. — Проехали, главное — результат. Что сказал?
— Плигласил в МакДональдз.
— Бомба! Идите, но ты будь вежливой, записывай все на камеру.
— Какую камелу? И как я могу снимать? — пожимаю плечами.
— Сладенькая моя, «снимай на камеру» означает — запоминай все. — Я поняла, почему Настя, моя одноклассница говорит, что не хочет становиться взрослой — они говорят загадками. Неужели нельзя сказать прямо?
Рассказываю, как все было крестной, предупреждаю об ужине. Она немного расстраивается, но ради такого случая не злится. Только после нашего разговора берусь за уроки.
Ох, как же я уже жду, когда мы поменяем школу. Сегодня со мной даже никто не разговаривал. Яна, самая популярная девочка в классе, конечно, это она так думает, потому что ее отец крутой бизнесмен, вообще обозвала оборванкой. Обидно. Возможно, я не меняю каждый день новый рюкзак и каждый месяц новый телефон, но это же не главное. Самое важное это — хорошие поступки, доброе сердце.
Мами, как и обещала, провела со мной осмотр.
— Жду вас возле машины, — подмигивает Ян. Мами недовольно поджимает губы. Я специально долго собиралась, ждала, когда появится Ян.
— Оки! — подмигиваю.
— Доченька, — мами ждет, чтобы мужчина вышел. Кажется, я сейчас получу на орехи. — Можешь мне помочь? — киваю головой. — Давай откажемся от ужина, — у мамы снова грустные глаза, — я очень устала.
И что сказать? Наверное, Ян ее тоже обидел. И сейчас она не желает его видеть. Блина, и почему я раньше об этом не подумала.
— Холошо, — застегиваю куртку и забрасываю на плечи рюкзак. Даже настроение пропало, опускаю голову низко и шагаю вперед.
Жаль, но огорчать еще больше мами я не хочу, она и так натерпелась. У нее есть только я. Ну, еще Верун, но ведь она когда-то может выйти замуж, и…
— Арина! — отец. Испуганно поднимаю голову. Сердце сильно-сильно стучит в груди и я делаю шаг назад.
— Я здесь, — отвечает Ян и сразу берет меня за руку. — Не бойся, — прижимает к себе.
Почему папа здесь? Неужели снова пришел кричать на мами и требовать деньги. В прошлом месяце он просто забрал из маминой сумки кошелек и забрал все деньги. Я никогда не буду пить водку, как это делает мой папа! Это ужасная вещь: он сначала делает глупости, а потом просит прощения, но мами плачет, ей больно.
— Где мама? — кричит. Становится действительно страшно, боюсь, что он может скандалить здесь, а потом мою маму выгонят с работы и тогда как быть…
— Я вижу, ты мало получил сегодня, хочешь добавки? — так вот почему мами выглядела расстроенной: отец уже наведывался сегодня, а не из-за Яна.
— Дочень… — мами останавливается при виде отца.
— Ничего, рано или поздно, тебя бросит любовник, вот тогда и поговорим, шалава! — уходит от нас, быстро скрывается среди людей.
Такие слова я много раз слышала. Верун объясняла мне их значение, у мамы не решалась спросить, не хотела огорчать еще больше.
— Пошли, — берет меня за руку Ян.
— Ян Васильевич, мы, наверное, поедем домой, — неуверенно говорит мами. Я же крепко сжимаю ладонь мужчины.
— Конечно, домой, только ко мне! — кажется, Верун права. Никакие препятствия не могут убить любви, и, кажется, Ян еще очень любит мою маму.
7. Ксения
Ксения
— Простите, но нет! — мне даже тяжело смотреть ему в глаза.
Безумный день! Проклятье, когда же он закончится. С самого утра дрожу, как лист на ветру. Трудно поверить, что на замену Вере пришел никто другой, как мужчина, который восемь лет жил в моей памяти.
— Ксения, — давит голосом. — Лучше не спорь.
Арина внимательно наблюдает за нами, и я сдаюсь. Не хочу, чтобы она что-то поняла, иначе не отступит, пока все не узнает. В этом плане они с Верой сестры близняшки: как пиявки прицепятся.