Ведьмочка ахнула.
— И когда только успели? Я же Вас вдвоем оставляла на несколько минут? Но оно и немудрено, лорд мужчина видный. Тебе хоть понравилось? Рассказывай все подробности!
— Нечего рассказывать!!!
— Настолько плохо? — Ведьма понимает меня по-своему. Я буквально рычу, нутром ощущая, что моих нервных клеток в запасе все меньше и меньше:
— Нет!
— Так тебе все же понравилось? — Переспрашивает девица, нахмурив брови.
— Да какая разница понравилось или нет! Под венец в любом случае придется идти! — Встревает бабушка.
— Не женимся мы, бабушка, понимаешь! Не женимся! И ребенка я от него рожать не собираюсь!
Бабушка неожиданно мрачнеет.
— Ты, Лорен, брось все эти шутки. Ребенка губить — последнее дело…
О, тьма! Я хватаюсь руками за голову и, не находя себе места, мечусь по тесному пространству кухни, точно дикий зверь в клетке.
Что же, если советник хотел мне отомстить, то у него это с лихвой получилось! Потому что я понятия не имела, как избавиться от хранительницы рода. Увы, но даже несмотря на свою принадлежность к некромантам, я была абсолютно бессильна, когда дело касалось бабушки. Она всегда появлялась, когда ей заблагорассудится и исчезала, когда ей того хотелось. И предугадать ее появление, ровно как и исчезновение — было невозможно. По крайней мере, я так считала до того момента, пока этот гад ее каким-то немыслимым образом не вызвал.
А теперь я вынуждена расхлебывать последствия его поступка. Иными словами, терпеть свою родственницу. Впрочем, почему бы мне не разделить это бремя на двоих?
— Бабуль, ты вроде хотела побеседовать с этим… — я проглатываю «гадом» и продолжаю, — Дариэном. Так я тебе не держу. Иди побеседуй. А мы пока с Велией позавтракаем, ладно?
— Конечно, дорогуша. Кушай на здоровье. Малышу нужны силы.
Берта похлопывает меня по животу, пока я натянуто улыбаюсь и отсчитываю секунды до ее ухода.
Как только мы с Велией остаемся наедине, прошу:
— Расскажи все, что знаешь о советнике.
— Хочешь узнать больше об отце своего ребенка? — Поддевает меня ведьмочка.
Я скривилась, словно сьела лимон.
— И ты туда же? — Под моим укоризненным взглядом, приятельница стушевалась.
— Прости. Просто бабушка твоя была настолько убедительна, что я подумала, а вдруг, правда?
— Я и этот гад? Шутишь? Ты же знаешь, после истории с Криспианом я на дух не переношу высокомерных зазнаек. — О бывшем думать не сильно хотелось, и потому я сменила тему, — так что ты можешь сказать о советнике?
Увы, но нового ведьмочка мне ничего не поведала. Лишь повторила ту историю, которую я уже знала. Правда, на сей раз, обрисовав ее куда детальнее. Поэтому я все еще понятия не имела, что за фрукт этот лорд Дариэн и чего от него можно было ожидать.
— Что-то долго нет бабушки, — заметила ненароком Велия.
Я кинула взгляд на часы и обомлела. Прошел час. Сама не заметила, как пробежало время за перемыванием косточек. Меня охватило нехорошее предчувствие.
— Велия, а с каким диагнозом привезли этого паренька? Ты его оглядела?
— Нет, советник перехватил его у меня перед носом, сказал, что на лицо отравление. Ты думаешь…?
Я потемнела лицом. Есть лишь одна вещь, которая пугает мою бабушку настолько, что она уходит из мира живых добровольно. Чья-то приближающаяся смерть.
Мы с ведьмой переглянулись и наперегонки кинулись в прихожую, где по обыкновению ведьма принимала пациентов.
И в ужасе застыли. У парня, которого пытался спасти советник, едва теплилась искра жизни. Но худшее было другое — у пациента пошла носом кровь. И она была отнюдь не алая, как и положено. А красно-синяя. Это означало лишь одно: у парня отравление синькой, и жить ему считанные минуты.
Понимает ли это целитель? Судя по тому, что он ругался сквозь зубы и упрямо вливал силу в несчастного — нет.
— Лорд Дариэн, Вы, вероятно, не в курсе, но парень отравился синькой. Это ягоды, которые растут только на темных землях. Оставьте его. Он все равно не жилец. Вы сделали все, что могли. Вас никто не обвинит. — Попыталось было урезонить мага Велия.
Мужчина даже не одарил ее взглядом. Весь такой серьезный и сосредоточенный, он был сам на себя не похож. По вискам у него струился пот, а пальцы сильно подрагивали, недвусмысленно намекая на то, что сил бороться за жизнь этого юноши у целителя все меньше. Но при этом сдаваться он не был намерен.
— Вы лишь продлеваете его агонию, — более сухо обронила я.