— Ничуть, там образования как такого нет. Половина предметов это пропаганда, мол вы должны служить богатым нам, а мы вам так и быть позволим жить в нашем мире. Магия проходится поверхностно, только заклинания общего пользования. Трансфигурации вообще нет, незачем давать народу такую силу.
— Вот меня всегда интересовало, сколько же там учится народу, что три тысячи студентов Хогвартса, которые знают о подобных заведениях, просто наблюдают и пытаются не вылететь. Ведь выпускники потом идут работать в Министерство, добиваются там высот и могут улучшить условия обучения. Или вообще, расширить Хогвартс. Места там, как мы все знаем, дополна.
— Много там народу, очень много. Насколько я знаю, не меньше пятнадцати тысяч первогодок поступает каждый год, а в Хогвартс только восемьсот. Так что не получится всех в замок запихнуть, да и не нужно, — на этот раз ответил Невилл.
— Тебе повезло, ты сын Поттеров, с совершеннолетием возьмешь титул пэра Англии и войдешь в конгресс. По этому тебе сразу дали место, как только появилась магия. И будь ты даже почти что сквиббом, тебя не выгонят, — продолжил Эд. — Все мы зачислены в школу с рождения, как дети лордов и герцогов.
— Так, а вот тут поподробнее? Я впервые слышу о титулах. О конгрессе да, даже предполагал, что сам к нему как-то отношусь.
Друзья переглянулись. Младшие Малфой и Гринграсс состроили недовольные мордочки. Драко хмыкнул.
— Ну если вкратце, то в Соединенном королевстве Великобритания и Северная Ирландия есть … герцогств. Соответственно, есть столько же родов, которые в этих областях правят. В том числе все мы, кроме тебя и Луны. Отец Луны лорд. По сути, это тоже самое, только земли ему в управление отдано меньше и голосов в Везингамоте тоже меньше, — объяснила Лита.
— А я тогда что такое?
— Твой дед был членом большого конгресса, нижняя палата парламента. Название придумали еще до появления Конгресса в Штатах, так что даже не спрашивай. Титул дворянский, но земли тебе не дает. Хотя в конкретно твоем случае, казенной надел тебе и не нужен, Поттеры одна из богатейших семей на островах, по крайней мере была такой.
— Ясно, — коротко ответил я и ушел в свои мысли. Деление это, как я понимаю, только в законописи имеет вес, а в целом, всем плевать. А вот то, что я подружился сразу с пятью герцогами, это приятно, причем, даже не знал об этом, просто подсел в поезде. Вот тебе и знание канона, искал серебро, а нашел золото.
Еще один пункт, выявленный сегодня, это липовая клятва Дамблдору. Проверять я это не буду, но надо почитать как вообще даются клятвы, нужен ли свидетель и какая при этом визуальная часть. Может меня обманули, может друзья недоговаривают, а может вообще что-то другое. Но выяснить надо.
Кстати директор запретил именно непростительные заклятья, а не убивать в целом. А еще, было бы неплохо его мысли про крестражи послушать, и про мой шрам. Мутный дед, хотя бы не скрывается за маской доброго деда, но все еще мутный.
***
— Ну как он тебе, что думаешь? — спросила Нарцисса старшую сестру, как только дети ушли наверх и Сириус поставил заглушку.
— Странный мальчик. Он не ведет себя как ребенок, задает правильные вопросы, когда я его напугала, мгновенная реакция, причем реакция мага, а не магла, — ответила Беллатриса. Все старшее поколение, до этого сбившееся к кучки по интересам, объединилась вновь.
— Сразу, как только познакомились, стал узнавать про отдел тайн, будто бы знает, что я там работаю, — добавила миссис Лавгуд.
— Одним взглядом окинул всех, будто бы запомнил, кто, с кем, и о чем говорит, — сказал Рудольфус Лестрейндж.
— Ну и наконец, применение сложного духовного заклятия через две недели после поступления в школу. Я не верю в тот бред про воспоминания матери, который наплел Дамблдор. Для такой магии должно быть полностью сформировано сознание и бессознательное. В одиннадцать лет — просто невозможно, — заключила профессор Блэк.
— Вы выяснили у детей, как они познакомились? — спросила Пандора.
— Он подсел к ним в поезде первого сентября, еще до отправления, — ответила Нарцисса.
— Ещё интереснее. Среди восьмиста первоклассников ему попали именно наши.
— И эти дополнительные уроки, которые он сам организовывает и подталкивает к ним все больше народу, — проговорил Сириус, погруженный в размышление. — Они даже пригласили туда самых выдающихся грязнокровок со всех факультетов и безродных чистокровных.
— Ох не нравится мне это, — вздохнула леди Лонгботтом. Ее показной спектакль закончился и свету вернулась строгая и жесткая дама. — Он меня как насквозь видит, явно заметил фальш, искал другие черты и нашел.
— Не кори себя, этот Гарри Поттер не просто мальчик.
— Но кто он и что ему нужно? — спросил висящий в воздухе вопрос Рудольфус.
— Если Дамблдор покрывает его, то значит это его человек.
— Тренированный с детства солдатик? Зачем ему такое? — спросила сама у себя Беллатриса.
— Он уже вырастил себе двух убийц, Локхарта и Грюма, что мешает склепать еще одного.
— Вот только зачем было подсылать его к нам?
— Опять старик что-то темнит, как же уже надоели его бесконечные планы. И постоянно кто-то гибнет, постоянно, — вздохнула Нарцисса.
— Остается только наблюдать, у нас нет никаких доказательств, — после полуминутной паузы, во время которой каждый думал о чем-то своем, констатировал Сириус.
— Скажите своим, чтобы иногда сообщали, если Гарри Поттер будет вести себя странно. Если за ним явно шпионить и мы в итоге правы, то он сразу заметит и поймет, — предложила Пандора. — Так что пусть каждый пишет по письму раз в две-три недели, и в сумме получится достаточно полная картина, освещенная со всех сторон.
— Я присмотрю и за мальчиком, и за ребятами, — добавила профессор Вальбурга Блэк.
После этого небольшого мозгового штурма толпа друзей и родственников разбрелась по кучкам по интересам. Беллатриса, Вальбурга и Криста сели играть в карты, Сириус и Рудольфус принялись обсуждать летнюю переработку учебной программы в старших классах, так как голосовали один за, а другой против. А остальные взялись за чай со сладким или просто разговаривали.
***
Пять последовательных хлопков аппарации прозвучали в полукилометре от небольшой волшебной деревушки Каррог на острове Англси. Пятеро магов в темных мантиях с капюшонами появились на глинобитной дороге с палочками в руках. Их темные силуэты еле различались в предвечерней мгле.
— Ты уверен, что это тут? — спросил сиплый голос.
— Артефакты показали на это место, да и у самого у меня предчувствие, что мы близко, — ответил ему второй, куда более спокойной человек.
— На север нам не пройти, там владения Певереллов, на востоке магловское поселение, а с юга озеро, — оглядевшись заметил третий.
— Нам на запад, я специально поставил координаты чуть в стороне.
— Если мы тут все сдохнем, я тебя воскрешу и еще раз прикончу, Альбус.
— И не сомневаюсь, Аластор, — ответил старому аврору Дамблдор.
Пятерка магов, сверившись с каким-то сложным прибором, похожим на смесь компаса и часов, пошли по дороге, держа палочки на изготовке. Ночь постепенно вступала в свои права и бурьян по краям перерастающей в простую тропу дороги становился все чернее.
Пройдя не меньше километра, идущий впереди Дамблдор остановился, подняв руку в предупреждающем жесте. Остальные четверо последовали его примеру, заняв позицию спина к спине.
— Чувствуешь? — спросил Альбус.
— Трупы, — ответил ему молодой голос. Говоривший скинул капюшон, из под которого высыпались золотые волосы по плечи и надел очки-велосипеды.
— Там, — Гелдорой Локхарт показал рукой в сторону от тропы и маги постепенно начали пробираться через завалы старых поваленных деревьев.
Через сотню метров, после которых уже все пятеро отчетливо чувствовали вонь сотен гниющих тел, маги вышли к глубокому котловану, не менее двадцати метров в диаметре. Все дно его было застелено плотным слоем разорванных тел, местами продолжающих дымиться.