— Мой дом — твой дом, — ответил я. — Да и не хочется быть посреди ночи сожранным пикси.
***
Начиная со следующего утра мы постепенно разгребали завалы в остальных комнатах. Особо ничего не было сломано или разрушено, просто дом стоял пустым лет так двадцать. Пылища, мелкие вредители, погрызенная мебель и тысячи других мелочей.
Добравшись до подвала, мы встретили слабенького полтергейста, еще не развившегося до разумного существа. Хоть некоторые семьи и имеют домашних полтергейстов, обозначая этим древность своего рода или что-то подобное, я сразу отказался от такого сожительства. Нежить была в течении получаса изгнана.
От боггарта, которого я встретил в прошлый раз, остались только лоскуты призрачной материи. Можно их продать в Лютном, но, думаю оно того не стоит. Проще просто отправить в утиль.
Вечером мы решили выбраться в люди и спустились в деревеньку. Полностью магическое, спрятано ото всех поселение было украшено в честь праздника. По улицам ходили наряженные в костюмы волшебники, бегали дети и играла тихая музыка.
Найдя небольшое уютное кафе с милыми, щелкающими зубами тыковками и кружащими под потолком бумажными летучими мышами, мы с удовольствием поужинали. Официант пригласил на завтра на праздник к ним в гости, тут будет живая музыка и празднество.
Согласившись, мы отправились бродить по деревеньке, рассматривая замысловатые фигуры, оживленные магией, отскакивая от проносящихся кучек детей или останавливаясь около зачарованных фонтанов, показывающих удивительные представления в живой воде.
Устав, довольные, мы вернулись домой и сразу улеглись спать. Несмотря на приведенные в порядок комнаты, мы с Тори не сговариваясь отправились в одну и завалились спать в объятиях друг друга.
***
— Ты чертов идиот! — кричала на меня Гринграсс, стоя в куртке посреди обеденного зала Поттер-менора.
— Да ладно тебе, ничего страшного же не… — начал было я, но мне тут же прилетел подзатыльник.
Вообще, влетать в полете за снитчем в окно дома, при этом это самое окно разбивая и проламывая внутрь, была не самая лучшая из моих идей. Хорошо хоть рукой загородил лицо и не порезался.
— Репаро, — произнес я, направив палочку на пробитый кусок дома. Мелкие стеклышки и выбитая рама стали возвращаться на место, а Гринграсс злобно шипела что-то про отбитые мозги и вопиющий идиотизм.
— Самое главное, — сказал я, мужественно выслушав все, что она мне рассказывала про умственные способности некоторых гриффиндорцев, — я поймал снитч.
На показанную ладонь с крылатым мячиком, девушка вынула палочку и отправила мою тушку в полет по комнате. Затем испуганно ойкнула и побежала поднимать бедолагу-ловца.
— В следующий раз бейте в голову, — произнес голос, сразу сбросив с нас все веселье. Мы застыли спина к спине с поднятыми палочками руками на игральных картах в карманах. — Тише, тише, не нужно резких движений.
— Покажись, — приказал я, а в ответ получил только смех.
— Глаза разуй, — ответил голос.
Проверив все вокруг магическим зрением я так никого и не обнаружил. Еще раз осмотрел комнату, никого… Черт бы побрал эти чертовы портреты.
— Следите за языком, молодой человек, — ответил портрет, кажется, последнее я сказал вслух. — И влететь в дом на метле сквозь закрытое окно я бы вам не советовал, вы же не сова.
— А вы, простите, кто? — спросил я не убирая палочку.
— Поттеры так отупели, что разучились читать? — спросил портрет, подняв бровь и кивнул на табличку на раме.
— Не хочу приближаться к подозрительным личностям. Тем более к незнакомцам.
— Картину боишься? — усмехнулся волшебник с портрета, оперевшись на край плечом.
— Опасаюсь.
— Ты идиот?
— Придумайте что-нибудь другое, идиотом сегодня уже называли.
Портрет закатил глаза и прикрыл лицо рукой. Видимо, решил взять меня измором, ибо минуту так и не сдвинулся.
— Чтож, думаю, время обеда, — обернулся я к Астории. — Пойдем в деревню?
— Можно, — согласилась Гринграсс, с опаской поглядывая мне за плечо на картину.
— Тогда идем, — я убрал палочку, бросил новенький Нимбус-2001 на стол, создав максимальный грохот и подал руку подруге.
— Серьезно? Сколько тебе лет, о любопытстве не слышал? — возмутился портрет.
— Предпочитаю не навязываться, если моей компании не рады, — ответил я.
— Харольд Певерелл, — представился незнакомец.
— Рад знакомству, Гарри Поттер, — ответил я.
— Кто твой отец? — спросил с какой-то ноткой неприязни портрет.
— Джеймс Поттер, а он сын Флимонта Поттера, — ответил я, а раздражение снова нарастало у меня в голосе.
— Тогда ясно в кого ты такой пошел, — насмешливо сказала мне картина.
— Счастливо оставаться, сэр. — Я кивнул портрету и вышел с Асторией вон из зала. А в голове крутились миллион вопросов, например, почему у нас в гостиной висит портрет Певерелла.
— Тебе вообще не интересно, как твоя семья связана с Певереллами? — спросила меня по пути Гринграсс.
— Вроде бы мы произошли от побочной ветви, а потом еще была Иоланта Певерелл, жена кого-то там очень давно, — начал было я, но Гринграсс меня прервала.
— Тогда не было портретов. А если и были, то не такие детализированные и… умные, — задумавшись сказала Тори.
— Что ты имеешь ввиду?
— Этот Певерелл жил не так давно, те пересечения, о которых ты говоришь, были еще во времена Мерлина, — пояснила Астория, когда мы выходили из дома. — Помнишь его портрет около входа в Большой зал в школе? Так вот он даже говорить не может, только двигаться по заданной траектории. А этот… умный, будто всего пару сотен лет назад сделанный.
— А разве они все не вымерли? — удивился я.
— Ты что, нет конечно. Они просто закрылись у себя в замке и не показываются, — рассмеялась девушка.
— И никто их не трогает? Ну, война же была еще двенадцать лет назад, — а вот с этого момента поподробнее. Если у меня есть близкие могущественные родственники, то с ними стоит как минимум познакомиться.
— Нет. Даже Темный лорд к ним не совался. Говорят, что Певереллы пришли на острова еще до появления тут первых людей из земель современной Турции. Еще их называют потомками египетских богов.
— Звучит как просто легенда, — сказал я и подумал, что если это не легенда, то я не хочу иметь с ними ничего общего.
— И все же, это самый древний род на островах, и они единственные, кто так и не преклонился перед короной, так что меня очень удивляет твое наплевательские отношение к такому родственнику.
— Ничего с ним страшного не случится, может, он меня только уважать будет больше, — ухмыльнулся я, когда мы уже входили в деревушку.
Глава 39
В огромном готическом зале Вестминстерского аббатства заседало специальное внеурочное собрание парламента. В отличии от обычных слушаний, где зал делился на выдвигающих обвинение или предложение, в этот раз удалось достигнуть почти полного единогласия.
Дамблдор и ее величество Елизавета вообще просидели почти все собрание молча, слушая заумные речи, вещающие о угрозе мирового масштаба и необходимости вовлечения Международной Конфедерации Магов.
На деле, этот вопрос был уже решен на более закрытых собраниях. Альбус поговорил сначала с королевой, затем убедил приближенных ему герцогов и некоторых лордов, достигнув необходимого кворума.
Однако, даже эти меры оказались ненужными, собрание, спустя полгода после ужасающего до сих пор общественность нападения на детей, дозрело до решительных мер.
Размышляя о делах далеких от ненавистного зала, Дамблдор зацепился взглядом за пустующее уже почти триста лет кресло. Певереллы, самый древний и закрытый род.
— Фрики, — про себя заметил директор. — Уже наверняка выродились в своем сарае, а мы до сих пор относимся к ним как ко второй короне.
Теперь оставалось только смотреть на то, как постепенно, лорды приходили к согласию по некоторым неважным пунктам. И Альбус и Елизавета отлично понимали, что такая игра в демократию важна, без нее власть теряет легитимность и придут времена смуты.