закрылась. Беспокоясь, удастся ли ему ускользнуть незамеченным, она прильнула глазом к
дырочке для ключа. Ничего не видно! Но вдруг через отверстие она увидела его лицо по
другую сторону двери, увидела его глаза.
– Мисс Эрствайл, – прошептал он.
– Что, мистер Нобли? – запинаясь, отозвалась она.
– Завтра вечером на балу, могу ли я рассчитывать на два первых танца с вами?
– Да, мистер Нобли, – задыхаясь от смеха и неудобства позы, прошептала она своему ви-
за-дверью-ви.
– Значит, до завтра, – подтвердил он, и исчез из поля зрения.
Если бы это происходило в действительности! У нее колотилось сердце, и пылали щеки.
Но все равно, призналась она своему портрету:
– Если такова и есть прописанная терапия – разве это не прекраснейшее на свете
лекарство?
18
Парень после бойфренда №12. Джейк Зайгер,
тридцати с чем-то лет.
Однажды, в ту эпоху, когда они с Тэдом еще не расстались, Джейн спустилась вниз, к
почтовым ящикам. И вот, пока она извлекала свою почту из прорези, Джейк, парень
из 302-й, открывая свой соседний ящичек, словно ненароком коснулся ее пальцев.
– Привет! Как там твой пес?
– Уже лучше. Сказали, наверное, какую-то гадость слопал.
– Вот и слава Богу, да? – он потрясающе улыбался, у нее ноги стали такими
ватными, словно от первого в жизни поцелуя.
Он ушел, а она все стояла, пережевывая глупую мысль – он мог бы совратить ее в два
счета – ни шанса устоять. Потом пожаловалась на него комнатным растениям…
вот вроде и все.
А через несколько недель между ней и Тэдом все было кончено.
Тогда она вспомнила ту встречу, то странное ощущение, и ей подумалось, что
теперь незачем возражать, если ее решит совратить такой парень.
И вот наутро, с трудом выждав до десяти часов, с бьющимся от тайной надежды
сердцем она пересекла холл, и подошла к двери с номером 302.
Всклоченная после сна голова появилась в приоткрытой двери.
– Привет, Джейк, у тебя, кажется, тоже есть ролики, может, пойдем покатаемся в
парке…
– Ради этого ты и разбудила меня в такую-то рань?
И, захлопнув дверь, он надо думать уполз обратно в койку.
День двадцатый
Бальное платье Джейн было белоснежным, словно подвенечный наряд. Кружева и оборки,
маленькие жемчужинки по краю лифа и по подолу, низкий вырез, пышные рукава
фонариком. И еще длинные перчатки, жемчуга на шее, а прическу скрепляют крохотные
белые бутончики. На лице изысканные достижения макияжа века двадцать первого.
Ею занималась другая горничная, не эта тупица Матильда.
Закончив, она отошла, оглядела Джейн придирчивым взглядом и воскликнула:
– Вот это да!
Очень многообещающее заключение.
Джейн с высоты лестничной площадки быстро оглядела людской водоворот. Большей
частью незнакомые джентльмены, в классных черно-белых костюмах. Дамы в
белоснежных воздушных нарядах, подхватив шлейфы, улыбаясь, оживленными
ручейками перемещались между черными фигурами мужчин и освещенными
бесчисленными канделябрами колоннами. Очень похоже на дамскую комнату в Лас-
Вегасе, переполненную вечно спешащими невестами – подумалось ей.
Тут она удивленно узнала под маской кое-кого из блистательных гостей вчерашних лакеев
и садовников. Другие же слишком смахивали на студентов, или на второстепенных
актеров, которым здорово не помешают несколько лишних банкнот в кармане – их
принадлежность к этой братии с головой выдавал специфический запашок антимоля и
затхлого воздуха костюмерных шкафов.
Но были и другие дамы, в них легко угадывались клонированные копии мисс Чарминг,
мисс Хартрайт, или даже – да, ищущий и исполненный надежды взгляд мисс Эрствайл.
Так значит, где-то есть и другие поместья. Где тоже есть гостьи Остенляндии – или это
актеры? Кто же тут настоящий?
Боже, у нее полный кавардак в голове…
Мистер Нобли быстро шел по залу, нетерпеливо перебегая глазами по группкам гостей:
белоснежный галстук на шее, угольно-черный костюм – ну обалденно хорош! Увидев ее,
резко остановился. Их взгляды встретились – ого! Что называется, приехали, Нобли…
Не успел он сделать шаг, как его отсекла дама неопределенного возраста и намерений, с
радостным визгом -
– О, мистер Нобли! – ринувшаяся ему наперерез.
Мистер Нобли стремительно развернулся, и вмиг исчез за колоннами.
Но зато появился… мистер Мартин! Тоже белый галстук, и черный сюртук, ищущий
взгляд. «Тоже по мою душу?» – подумала Джейн. В миг, когда их взгляды встретились, она
поняла, что правда выглядит сегодня на все сто. Все головы поворачиваются в ее сторону, следуя изумленному взгляду Мартина. Он поспешил навстречу, протягивая руку Золушке,
с первыми тактами музыки спускающейся по лестнице в толпу незнакомых гостей.
– Прекрасное платье, Джейн… то есть, мисс Эрствайл. Могу я пригласить вас на первые
два танца?
Ох, этот взгляд, знакомый мужской дух, прикосновения, словно они снова в каморке перед
теликом, с запотевшими банками в руке.
– Мартин, я не могу. Я уже обещала….
– Мисс Эрствайл, – раздался рядом голос мистера Нобли, – первый танец начинается, не
угодно ли?
Мужчины обменялись столь молниеносными взглядами, что понять их было невозможно.
Ну надо же – неужели ревность? Из-за нее? Или какие-то старые счеты?
Уходя, она бросила взгляд на слегка озадаченного Мартина, словно извиняясь за свое
пренебрежение после пьесы, может и за то, что предпочла шикарного актера реальному
земному парню. Хотя трудно сказать, что он мог понять по этим взглядом.
Но вот, под руку с мистером Нобли она входит в сияющую тысячами свечей танцевальную
залу, где уже звучат первые такты менуэта. Она улыбается всем, улыбается мистеру
Нобли, он смотрит на нее, он улыбается тоже. Ну наконец-то.
– Вы просто восхитительны, – говорит он таким голосом, что нет сомнений, это правда.
Он целует ее ручку в перчатке.
Что-то изменилось в нем; наверное, корректировки в соответствии с новой ролью? Скорее
всего, она сейчас его новая сверхзадача – вот и хорошо: зачем отказывать себе в
последнем удовольствии?
Танцоры выстроились в линию; знакомые и не знакомые, конечно и мисс Хартрайт с
капитаном Истом, убедительно влюбленными глазами глядящие друг на друга. Бедняжки,
если всерьез подпадают под очарование опытных актеров. Взгляните на полковника
Эндрюса, обхаживающего мисс Чарминг – а если честно, она не удивилась бы, узнав, что
он гей. И не только эти две – все дамы в ожидании чуда, в предвкушении любви. Да, но
что же будет наутро после бала?
Настал черед занять место в ряду танцоров, Джейн делает реверанс, все предписанные
правилами фигуры, даже произносит положенные слова:
– Думаю, нам пора о чем-то поговорить.
– О чем, простите?
– Я вижу, мистер Нобли, вы сегодня не в духе.
– Напротив. И вам не удастся вывести меня из равновесия.
А ей как раз хотелось этого. Мир актерства начинал утомлять. Слава богу, что завтра
вернутся банки шипучки и сырая земля под голыми пятками.
Но пока руки мистера Нобли обхватывают ее за талию, кружа в очередной фигуре, его
улыбающиеся губы рядом с ее щекой, и она забывает, что сыта по горло актерством и