Они убили его. Он умер из-за меня.
В порыве неосознанной злости стучу кулаком по столу, одновременно борясь с застилающими глаза слезами. Они капают на фотографии, и когда я понимаю это, то быстро стираю их, боясь испортить эти островки прошлого. Закрываю коробку и вновь прячу ее. Письмо. Мне передали его по прибытии в Грецию. Но я не могу. Я до сих пор не могу прочитать его. Встаю, вытираю слезы и тяжело вздыхаю.
— Соберись уже, Лондон, — ругаю я себя. — У тебя новая жизнь. Новая цель. У тебя есть Эйден. И Грег.
Поднимаюсь по лестнице и на верхней ступеньке бросаю взгляд назад, зная, что больше никогда в жизни не открою этот ящик.
***
Наступает полночь.
Луна освещают мою кожу. Молочную и чистую.
Я представляю руки карамельного цвета, проводящие вверх и вниз по моей руке и успокаивающие меня. Прижимающие меня к себе. Вспоминаю его теплое дыхание, его запах и его губы, ласкающие мою шею. Я хочу задержать это, но, конечно же, воспоминание чахнет и слабеет, как умирающие розы. В комнате становится прохладно, и я плотнее закутываюсь в одеяло.
Звук открывающегося гаража говорит, что вернулся Грег. Я поворачиваюсь, когда слышу, как звенят его ключи. Слышу его шаги. Как он останавливается, скорее всего, проверяет Эйдена, а затем идет дальше.
Я крепче хватаю свою подушку и закрываю глаза. Скрип двери. Я должна спросить Грега, как прошел его день, но не делаю этого. Я делаю худшее, что могу сделать, — притворяюсь спящей.
Мне все равно.
Я хочу, чтобы меня оставили в покое, дали погрязнуть в собственных размышлениях.
— Лондон? — шепчет он.
Я игнорирую. Замираю от его разочарованного вздоха, когда он понимает, что я сплю. Обычно я жду его возвращения, но не сегодня. Слишком много в памяти, в глубине души, и еще есть понимание, что все это неправильно. Мне нужен покой. Все проблемы должны исчезнуть, но я здесь, расстроенная несколькими фотографиями и газетной статьей.
Кровать прогибается — это Грег забирается под одеяло. Я готовлюсь к тому, что он прижмется ко мне, и он так и делает. Я изо всех сил стараюсь не дрогнуть и равномерно дышать. Стону, добавляя реальности своему мнимому сну. Просто сейчас он не тот мужчина, который мне нужен. Он не тот мужчина, с которым я делила свою постель.
Грег снова вздыхает, целует меня в висок, а затем ложится на спину. Через несколько минут раздается храп. Спит.
Открываю глаза и смотрю на будильник. Я наблюдаю за каждой минутой, которые уносят меня все дальше и дальше от того, что было у меня с Ним.
Я хочу плакать, но не могу.
Я вне этого. Я стала старше. Мудрее.
Он — прошлое. Он мертв.
Я должна помнить об этом.
Мой телефон вибрирует на тумбочке. Поднимаю голову и вижу, что это сообщение от Бьянки. Улыбаюсь. Мы не разговаривали несколько дней. Она занятая барышня — управляет собственной линией одежды. Я уговорила ее взять деньги от продажи нескольких бриллиантов для открытия бизнеса.
Открываю сообщение, ожидая одного из ее глупых докладов, но вместо этого написанное застает меня врасплох. Мое сердце срывается, в ушах грохот от его ударов.
Я задыхаюсь.
Не могу моргать. Не могу двигаться.
Я ничего не могу сделать, потому что не могу в это поверить.
Бьянка: «Он жив».
Глава 5
Эйс
Один день назад
«Glamorous» — Fergie
Моя младшая кузина совсем ничему не учиться. Вы могли бы подумать, что она научилась не привлекать внимание, но найти ее было не тяжело. Я знал, что после всего пережитого Бьянка придумает себе занятие и будет счастлива. Это было в ней еще до того, как она решила оставить меня и компанию Кроу.
Я стою за огромной толпой журналистов и натягиваю черную бейсболку ниже на лоб, стараясь оставаться незаметным. До ее большого показа мод осталось два дня. Повсюду камеры.
Модели.
Репортеры.
Все здесь ради Бьянки Лав. Да, она больше не Бьянка Кроу. Какая ирония. Она была последней из нас, и отказавшись от Кроу, уничтожила то, что осталось от меня.
Бьянка указывает на человека в нескольких метрах от меня, и я наклоняю голову ниже. Звучит последний вопрос, и конференция заканчивается. Смотрю как она идет по сцене, махая рукой поклонникам. Затем она подходит к мужчине, которого я думал, больше никогда не увижу. Мой старый деловой партнер. Старый, но очень мудрый друг.
Морис Грэймс. Его высокая фигура нависает над ней в защитной позе. Он целует ее румяную щеку и, закрывая от толпы, ведет к черному внедорожнику. Я проталкиваюсь к своему Бентли, который купил на смену дерьмовому Кадиллаку, и держа дистанцию, следую за ними.
Внедорожник останавливается в шести кварталах от отеля. Морис выходит первым, протягивает руку Бьянке и что-то говорит ей. Она смеется и, сражаясь с ветром Джерси, поправляет свой шарф. Я закрываю машину, и вижу, как они входят в изысканный ресторан. Оглядывая себя, свои выцветшие джинсы и синюю майку, понимаю, что в таком виде сюда мне не попасть. Поэтому засунув в карман ключи, направляюсь к «Менс Верхауз», расположенному через дорогу. В магазине я выбираю красивый серый в темно-синюю полоску костюм и серый галстук. Я сбросил несколько килограммов. Не важно.
— Как думаешь, сможешь найти мне еще несколько костюмов такого размера? — спрашиваю я консультанта.
— Конечно, мистер Кроу.
— Хорошо. Я иду в заведение через дорогу, но вернусь за ними.
Продавец кивает головой и приступает к выполнению заказа.
Я в последний раз смотрю в зеркало, радуясь, что решил постричься перед встречей с ней. Теперь я похож на прежнего себя.
Солидный.
Настоящий.
Эйс, гребаный, Кроу.
Поправляю галстук и направляюсь в ресторан, которым, я уверен, Бьянка очарована. Я сразу же замечаю ее и Мориса за столиком в углу, и прошу у хостес столик рядом. Сначала тот сомневается, но благодаря семейному сходству и сотенной купюре убеждается, что я брат Бьянки, и ведет меня к месту прямо за их спинами. Я намеренно скрываю свое лицо.
Мне повезло, что они болтают. Она смеется. Как же я скучал по ее смеху. Печально, что я пропустил это.
— Значит, ты будешь на шоу? — спрашивает Бьянка Мориса. — Тебя не вызовут на работу?
— Я возьму отгул, детка. Ни за что не пропущу это.
Она смеется. Слышу звук поцелуя.
— Я бы хотела, чтобы и Лондон пришла, — произносит она жалобно. И мое сердце замирает, услышав любимое имя. — Я звонила ей несколько дней назад, но она сказала, что Грег занят, а они с Эйденом завтра утром записаны на прием к врачу.
Грег и Эйден? Кто, черт возьми, такие Грег и Эйден? Пожалуйста, не говори, что у нее ребенок от другого. Я хватаю вилку и до боли в руке сжимаю ее.
— Ну, она занята, детка. Уверен, она хотела бы приехать.
— Я знаю, но все равно. Я хочу навестить ее. Я скучаю по ним. — Она делает паузу. — Боже, каждый раз, когда я смотрю на малыша, я вижу Эйса, — шепчет она.
Я закрываю глаза. А потом меня накрывает волна понимания. Святой Боже. Этого... не может быть... Но как?
— Он такой очаровательный, — продолжает Бьянка, прерывая мои мысли. — Но, когда смотришь на него слишком долго, становится страшно.
— Не сомневаюсь, — смеется Морис.
Я поворачиваю голову, не веря своим ушам. Я знаю, что это мой шанс высказаться. Сейчас или никогда.
— Знаешь, что еще страшнее? — разворачиваясь говорю я, положив руку на спинку. — Увидеть, как кто-то, с кем ты уже распрощался навек, вновь входит в твою жизнь.
От звука моего голоса плечи Бьянки напрягаются, и я вижу, как ее лицо превращается в белую маску. Морис поднимает голову и смотрит на меня, будто увидел чёрта. Я устраиваюсь удобнее на стуле, а Бьянка широко распахнутыми глазами смотрит на меня не моргая. Ее ресницы задергались, а медоносный взгляд сцепился за мой. Она шепчет: