— Я не хочу слышать это от него, Эйс. Хочу услышать это от тебя.
Он вздыхает, и наши лбы соприкасаются.
— Мне страшно, Лондон. Ты можешь испугаться и уйти, так и не дослушав до конца.
— Я не уйду, — шепчу я.
— Я… использовал его.
Я хмурюсь.
— Что?
— Я выбрал Джона… из эгоистических соображений. Даже мои люди не знают правды.
Я вздыхаю. Основываясь на том, как он действует и как боится, что я могу уйти и не дослушать, я, скорее всего, так и сделаю. Но я не хочу оставлять его. Пока. По крайней мере, хочу запомнить наши последние минуты вместе. И если мне не понравится, что я услышу, то уйду. Просто уйду.
— Останься на ночь, — говорю, положив руку ему на грудь. — Просто останься со мной и расскажи мне все. Завтра.
— Правда? — В его голосе удивление.
— Правда. — Я беру его за руку. — Пошли. — И я поворачиваюсь к спальне. — Давай насладимся вечером.
Знаю, это сумасшествие — спать с кем-то, кто лгал и угрожал мне и моим близким, но не могу ничего с собой поделать. Он чувствует что-то необъяснимое ко мне, и у меня никогда не было такого до встречи с ним.
Нет слов, чтобы описать это.
Мы оба ранены.
Мы оба сломаны. И это не передать словами.
Мы оба одиноки. И, возможно, именно поэтому нам нравится быть рядом друг с другом. Потому что мы не чувствуем себя одинокими. Мы чувствуем связь. Даже небольшую.
Я знаю, завтра может произойти что-то плохое. Завтра может измениться мое отношение к Эйсу, но сейчас я вижу его как человека, которым восхищаюсь. Человека, рядом с которым я хочу быть. Человека, рядом с которым я могу быть. Человека, который может порадовать меня так же, как и я его. Я не хочу, чтобы это заканчивалось.
Я должна быть осторожной с ним, но любовь не знает границ.
Да. Любовь.
Это то, что мы чувствуем. Мы просто недостаточно храбры, чтобы признаться в этом друг другу. В нас слишком много гордости. Мы слишком боимся будущего. Мы слишком боимся любить испорченные души. Монстры. Мошенники. Одиночки. Мы боимся потерять то, что так много значит для нас, после того, как мы были одиноки так долго. Есть страх, потому что мы падаем в неизвестность. Мы не знаем, что произойдет завтра. Не знаю, увидим ли мы когда-нибудь друг друга снова.
И думаю, что это то, что пугает нас больше всего. Друг без друга мы будем чувствовать боль, которая надолго останется в наших сердцах. И мы понимаем, что никогда не сможем чувствовать себя живыми так, как сейчас, когда мы вместе.
Я веду его в ванную и, включив душ, начинаю раздевать. Он все это время смотрит на меня. Мои руки трясутся, но мне не нужна помощь, чтобы расстегнуть каждую пуговицу. Когда я касаюсь пряжки его ремня, то задерживаю дыхание.
Это не сравнится с нашим первым разом, когда я раздевала его. В воздухе витает напряжение, которое ни один из нас не может отрицать. Но я продолжаю. Почему? Потому что хочу этого. Даже если это будет наша последняя ночь вместе.
Я приседаю перед ним и стягиваю его брюки.
— Делай со мной все, что хочешь, — шепчет он.
Эйс отдает себя мне. Он не сказал этого, но так и есть. Он хочет быть моим сегодня вечером, но и я хочу быть его.
— Я хочу, чтобы ты сделал то же самое, — бормочу я.
— Я сделаю.
Облизывая пересохшие губы, я сую два пальца под пояс его боксеров и опускаю и их.
Вода не может скрыть напряжение между нами. Боже, я не могу дышать. Я с трудом могу даже думать. Не могу поверить, что делаю это с ним, рискуя своим сердцем в последний раз. Не могу отрицать, что мое тело хочет его. Но также не могу отрицать, что мое сердце чувствует.
Я хочу его. Всего его. И я рада, что он отдает мне себя сегодня вечером.
Я смотрю на член между его ног. Вдыхаю его запах. Он пахнет мускусом… мужественностью. Медленно провожу кончиком языка к головке. Хриплый стон вырывается из горла Эйса. Мои колени касаются прохладной плитки пола, и я кладу пальцы на его задницу, беря всю его длину в рот.
— Так хорошо, Лондон, — говорит он, проводя рукой по моим волосам.
Я стону, когда он полностью погружается в меня, и выпускаю его. Не хочу, чтобы он сейчас кончил. Он нужен мне. Я хочу его в себе. Хочу, чтобы он доминировал надо мной.