В этом апокалипсисе было множество сюжетных поворотов, припомнить которые я мог лишь в тишине и покое. Чтобы понять детали происходящего и соединить то, где я находился, с тем, что происходило, нужно было хорошенько поразмыслить, но сейчас времени на это у меня не было.
«Теперь я понимаю, как выглядят близняшки по ночам».
Услышав где-то слева подозрительный стук, я инстинктивно повернул голову и ужаснулся. Впереди по коридору, из двери одной комнаты выглядывало сразу две крупные искаженные головы на длинных-длинных шеях. Эти головы, явно наблюдая за мной, не двигались, а я, уже представляя, как должны были выглядеть эти монстры, подсознательно был готов бежать.
На мгновение наступила тишина. Так называемые близняшки уже не выглядели должным образом. Может быть днем они и принимали свой истинный невинный облик, но под покровом ночи их тела кардинально менялись.
Внезапно выпрямившись, эти огромные создания друг за другом вышагнули из комнаты. Они были настолько высоки, что их длинные шеи, склоняясь в бок, намеренно изгибались так, чтобы голова не билась о потолок. Монстроподобные тела в этом мире выглядели практически идентично: удлиненные конечности, высокий рост, невероятная худоба, из-за которой торчали кости, и острые, словно бритвы, клыки и когти.
Здесь я уже не смог сдержаться. Быстро развернувшись, я помчался в сторону выхода, и вскоре, когда добежал до двери, начал с невероятной силой тарабанить по ней руками.
Небольшое окошечко сразу приоткрылось, и два хладнокровных спокойных глаза уставились на меня.
— Вы же сказали, что справитесь? — спросил Соран с абсолютным спокойствием.
— Не шутите так… — Вцепившись руками в дверную ручку, я зловеще улыбнулся. — Проклятие и монстрофикация разные вещи!
Соран хмыкнул. Из-за того, что окошечко было слишком маленьким, я не мог видеть всего его лица. Глаза, конечно, казались спокойными, но по слегка приподнявшимся щекам я сразу понял, что эта скотина злорадно улыбалась.
— Прошу прощения, — равнодушно отвечал мужчина, — но уже слишком поздно.
Окно закрылось прямо на моих глазах, и тут я замер. Тишина в коридоре была настолько ужасной, что от нее все мое тело не могло даже нормально двигаться. Осторожно, перебарывая себя, я развернулся, и увидел двух монстров, вплотную стоявших ко мне. Их огромные головы, смотревшие на меня из-под потолка, широко улыбались. Клыки, которые я видел, и слюни, которые я чувствовал на своем лице из-за подобной близости, вызывали дурное предчувствие.
Один из монстров, вцепившись в мою руку, быстро дернул ее на себя. Конечность оторвалась, словно старая пуговица, а кровь, брызнувшая фонтаном, сначала даже показалась мне чужой. Будто бы прямо здесь и сейчас был не я, а кто-то другой.
Второй монстр, схватив меня за голову, на мгновение замер. Я лишь ощутил, как его огромная худощавая рука обхватила мою макушку и накрыла собой лицо, а затем… Затем я уже ничего не почувствовал. В моем сознании сохранились лишь отрывки произошедшего: быстрый полет, приземление, падение на бок, и осознание того, что мое тело, без головы и руки, все еще осталось где-то у двери рядом с монстрами. Я видел, как плескала во все стороны кровь. Видел, как сгибались колени, и видел, как монстры, разом схватившись за остатки плоти, одновременно разорвали ее ровно на две части. Так, мое сознание и погрузилось в глубокий сон.
Пробуждение было намного быстрее смерти. Открыв глаза, я сразу понял, что произошло, и довольно спокойно принял это. Первым, что я увидел, была небольшая золотая статуэтка Будды. Ее образ прямо перед моим лицом в подобной ситуации даже настораживал. Казалось, будто сам Будда смотрел на меня, слегка ухмыляясь, и из-за этого я чувствовал себя неприятно.
— И что, я теперь каждый раз буду просыпаться с этой штукой перед глазами?
Тяжело вздохнув, я вновь закрыл глаза, раскинул руки и повалился назад. Из сидячего положения я рухнул прямо на спину и расслабился. Лишь в этот миг, прислушиваясь к щебетанию птиц и стрекотанию цикад с улицы, постепенно к моему телу начали возвращаться чувства. Сначала это было легкое волнение, затем оно же переросло в дрожь и прохладу.
«Кажется, теперь я понимаю, почему монах два года отнекивался и не хотел смотреть на это. С этим даже вера в религиозном мирке не справится. Но почему именно два года? Почему так долго?»
Приподнявшись на локтях, я замер. Благодаря тому, что спешить мне в сущности было не куда, я мог спокойно поразмыслить над полученной информацией. Смерть была мало приятной, скажем честно, но весьма полезной, ведь теперь я знал в каком мире находился.