— Или, — продолжал говорить я, — может быть, вы организуете мне встречу с владельцами виллы?
Губы незнакомца приоткрылись. Лишь заметив это, я был готов облегченно выдохнуть, но вместо ожидаемого ответа равнодушным тоном было произнесено:
— Тележились, тележились, и все же прибежали?
— Что?
Мужчина отвернулся. Он, бросив топор на землю, повернулся к ребенку и положил руку на его плечо. Так, в полной тишине, они вдвоем и вернулись в дом. Я же остался на прежнем месте, издалека наблюдая за происходящим.
Мое возвращение в храм было куда более безрадостным, чем я себе представлял. Казалось, что все жители хорошо относились ко мне. Все, кроме семейства Хирано. Казалось, будто они недолюбливали меня, и мне тяжело было понять почему именно.
Лестница до самого храма была невыносимой. Мне было тяжело даже смотреть на нее, ведь она казалась очень высокой, однако мое тело спокойно приняло этот подъем. Уже явно привыкшее к подобному, оно даже без отдышки смогло оказаться наверху в короткие сроки.
Именно здесь я и заметил некоторую странность. Двери храма, которые я оставлял открытыми при отбытии, сейчас были закрыты. Быстро и даже как-то настороженно приблизившись к ним, я осмотрелся, не никого не увидел, и лишь потом отворил их. На пороге в само строение, прямо на полу, лежал конверт. Скрепленной печатью, подписанный перьевой ручкой, он так и манил прочитать его.
Подняв с пола оставленный предмет, я развернул его обратной стороной, увидел на нем свое новое имя и быстро начал распечатывать. От бумаги даже приятно пахло цветочными духами, что наталкивало на мысли о том, кто мог быть отправителем.
Вытащив свернутый лист, я спокойно начал читать его:
'Вы наконец-то удостоили нас своим вниманием? Сколько писем мы отправили для того, чтобы Вы посетили нас? Сколько раз посылали к Вам слуг? И лишь спустя два года Вы наконец-то заинтересовались? Ваше упрямство, право, выше всяких похвал. Осмелюсь спросить, теперь-то вы готовы к тому, чтобы увидеть это своими глазами? Если да, тогда мы все еще ждем вас.
Искренне Ваша, Сая'.
Дочитав письмо до самой последней строчки, я задумчиво опустил его и замер. Загадок было еще больше, чем раньше. Кем был отправитель? Почему целых два года монах игнорировал его? Почему никогда не улыбался и почему был настолько натренированным человеком? Что в нем так злило семейство Хирано?
Снова посмотрев на бумагу, я начал с изучения мелких фактов. Во-первых, человек был образованным. Знание письма уже показывало, что он не относился к категории крестьян. Во-вторых, от ароматной бумаги и до перьевой ручки — все говорило о том, что этот человек был состоятелен. В-третьих, он почему-то был заинтересован в монахе и, возможно, даже знал его довольно неплохо. По крайней мере подпись в письме намекала на то, что отправитель и получатель были близки.
Задумавшись обо всем этом, я невольно приподнял конверт и приложил его к своим губам. Хитрая улыбка растянулась сама собой, а в мыслях появились новые вопросы. Откуда отправитель узнал о том, что сегодня произошло? Почему ему донесли о вопросах монаха так быстро? За то время, что я шел от Хирано обратно к храму, невозможно было так быстро передать новость, подготовить послание и принести его сюда. Кто-то помимо Хирано в этой деревне был на стороне отправителя и докладывал ему все.
Опустив конверт и уже не сдерживая ухмылки, вслух я ответил:
— Не вижу смысла отказываться от приглашения. Что бы не скрывалось в этом доме, я обязан это увидеть.
2. Неприятная смерть
Постепенно солнце начинало опускаться к горизонту. Небо заливалось приятными теплыми красками от золотистых до сиреневых оттенков. Плывущие над головами облака проносились быстро, исчезая где-то в глубинах леса.
Меж тем, я, продолжая продвигаться по улице к своей цели, размышлял:
«С момента моего появления в этом мире, я задавал вопросы о вилле только трем людям: Нао, подозрительной женщине и семейству Хирано. Единственная, кто мог успеть сбегать на виллу, пока я блуждал туда-сюда, это сама Нао. Не хотелось бы ее подозревать, но… — Взгляд невольно приподнялся к небу, отмечая то, насколько прекрасно оно было в сельской местности: чистое, ясное, настоящее. — Она также была единственной, кто отметил, что владелец этого тела ни разу не улыбался. И это при том, что я по привычке улыбался не только ей, но и всем окружающим. Однако лишь Нао восприняла это как нечто странное. Значит ли это, что бывший достопочтенный Айн с самого начала подозревал в чем-то эту девчушку?»