Постепенно до кожи начала доноситься прохлада. Нечто похожее на легкий ветерок вызвало мурашки, а затем и вовсе мандраж. Вместе с этим и неприятный запах застоявшейся воды стал распространяться буквально повсюду. Он был подобен не то запущенному аквариуму, в котором уже даже рыбы были мертвы, не то заболоченной воде в каком-нибудь в пруду, но точнее я сказать не мог.
Внезапно я ощутил влагу, а затем и воду, окружавшую меня. В панике открыв глаза, я увидел перед собой мутную темно-зеленую пелену и понял, что я действительно находился под водой. Мое тело было слабым, и оно будто не хотело подчиняться. От неожиданности мысли были спутаны, терпения и оставшихся запасов кислорода не хватало. Мне нужно было немедленно вынырнуть на поверхность.
Руками попытавшись подтолкнуть себя наверх, я вдруг понял, что мои ноги были привязаны к чему-то. Сразу опустив голову, и наклонившись, я попытался руками ощупать свои щиколотки, и лишь тогда мне стало ясно, что к обеим моим ногам была привязана веревка с каким-то грузом. Он же и тянул меня ко дну.
Пытаясь в панике развязать веревку, я все продолжал терять время. Руки ослабевали быстрее, чем ожидалось, и мне не приходило на ум ни одного подходящего выхода из этой ситуации. В какой-то момент, не сдержавшись, я широко распахнул рот и выпустил накопившиеся внутри меня потоки углекислого газа. Вода проникла в рот, забилась в нос, я начал задыхаться, но понимая, что это был мой последний шанс выбраться, я снова ухватился за веревку, рывком потянул ее на себя и она поддалась. Один из ее краев распустился и ослаб, а я, вытащив ноги из западни, быстро начал всплывать на поверхность.
Стоило мне вынырнуть, как само тело жадно начало глотать воздух. Барахтаясь в воде, я начал размахивать руками, будто ища опоры, и стал осматриваться по сторонам. Страх, шок, слабость — все эти чувства разом нахлынули на меня, оставляя на месте расчетливости лишь животные инстинкты.
Заметив где-то неподалеку берег, я развернулся и быстро двинулся в его направлении. Долго плыть до него не пришлось — всего через пару метров я смог ухватиться сначала за деревянную веранду, с которой открывался вид на весь этот пруд, а потом, проплыв вдоль нее, смог выбраться на сушу.
Встать на ноги у меня не получилось. Словно выброшенная рыба, я просто повалился лицом в землю и глубоко вздохнул. Меня трясло от холода, слабости и боли. Не знаю, как долго я пролежал в этом месте, но чтобы хотя бы прийти в себя мне точно потребовалось время.
Это было страшно. Невероятно страшно. Еще немного, и я мог оказаться в безвыходной ситуации — я умирал бы раз за разом от нехватки кислорода без шанса получить помощь или хоть как-то выбраться самому. Вот что называлось безысходностью.
Перекатившись на спину, я уставился сначала на небо. Казалось, теперь-то я мог размышлять здраво. Я помнил кем был, помнил свое прошлое и помнил свою цель. Теперь у меня было время для обдумывания.
Слегка приподнявшись на локтях, я осмотрелся. Место, в котором мне «посчастливилось» оказаться, было скрытым в тени деревьев. Слева от меня находилась изысканная веранда, установленная прямо на каменном выступе, а перед ней открывался прекрасный вид на пруд, который, к сожалению, казался весьма запущенным. Деревья, напоминавшие ивы, склонялись к водоему своими длинными ветвями, будто желая заглянуть в него. Казалось, такая обстановка должна была вызывать умиротворение, а не желание кого-то убить в этом месте.
Усмехнувшись, я снова рухнул на спину, раскинул руки в стороны и подумал:
«Этот мир встретил меня попыткой утопления. Совсем не весело, черт возьми. Если бы замедлил на секунду больше, не смог бы вообще выбраться. Даже страшно подумать, что этот водоем станет точкой моего рестарта».
Протянув руку к небу, я посмотрел на свое новое тело. Моя кожа была мертвенно бледной, рука казалась чересчур тощей. Это, а также то, что кто-то явно пытался меня убить, сразу же вызвало подозрения. Прямо сейчас рядом со мной никого не было, в округе царила тишина, а это значило, что найти виновных мне нужно было самому.
Кое-как оторвав свое бренное тело от земли, я встал, выпрямился и попытался сосредоточиться. Из-за усталости меня шатало, колени то и дело подгибались. Поэтому, рукой уперевшись на стену веранды, я начал продвигаться вперед вдоль нее.
По одежде, которую я носил, с первого взгляда можно было сказать, что мое тело по социальному статусу не относилось к низшему классу. Даже обувь на ногах была лакированной и новой, что точно не соответствовало статусу какого-нибудь простого рабочего. Черные прямые штаны, гладкая белоснежная рубашка из хорошего материала — это определённо был костюм человека, которому так или иначе, но приходилось следить за своим внешним видом. У меня не было разве что пиджака, и это было прискорбно. Думаю, именно по пиджаку я смог бы понять кем являлся: слугой или же каким-нибудь господином.