— Потерпи еще немного, — мягко заговорил я. — Как только город снова освободится, ты получишь еду и мигом окрепнешь.
Положив одну руку на его макушку, я потрепал его по волосам, улыбнулся и сразу встал. Ребенок смотрел на меня все теми же округленными глазами. В то же время его сестра, жалобно поджимая губы, продолжала сдерживать себя и стараться не плакать.
Мы вышли с Макси из этого дома в полной тишине. Как и раньше, вся деревня казалось безлюдной и пустынной. Почти все жители стремились укрыться в домах и не выходить на улицу, лишь бы не подцепить болезнь, которой на самом деле в этом месте даже не было.
— Твои слова, — заговорила Макси, в их глазах выглядят как бессмысленные надежды.
— Значит, нам надо сделать все возможное, чтобы это перестало быть бессмыслицей.
Лисица искоса посмотрела на меня, но все же никак не ответила.
Пока мы шли, лишь изредка кто-то попадался мне на глаза. Некоторые жители время от времени поглядывали в окна, некоторые выползали на порог, оглядывались и снова скрывались в темноте своих жилищ. Иногда из домов гуськом выползали целые семьи, а затем снова скрывались за деревянными стенами.
— Сколько всего в поселении жителей? — спросил я.
— Сейчас около двух десятков взрослых. Дети… их обычно не считают.
— Как я понимаю, положение одинаковое у всех?
— Верно. В оккупации даже будь ты известным человеком, никто благосклонности проявлять не станет.
Макси даже не смотрела на меня. По тому, насколько сухо она отвечала, я понимал, что в моем присутствии она уже успела разочароваться. Ее надежда выбраться отсюда иссякала вместе с тем, как мы обходили поселение, и с этим нужно было что-то делать.
Когда мы вернулись в наше скромное жилище, еще с порога я спросил:
— Кем был предыдущий владелец моего тела?
— Для местных жителей он был обычным селянином. Крепким, но не более того. Одним из тех, кто уходил на заработки в соседние деревни, помогая строить дома и чинить платины.
Задумавшись об этих словах, я прошел вглубь дома и чуть тише сказал:
— Тогда понятно, почему зверолюди на вратах узнали меня.
Макси никак это не комментировала. Она оставалась возле выхода, изучающе наблюдая за каждым моим шагом. Я же, чувствуя на себе ее проницательный взгляд, продолжил:
— Ты сказала, что знала Харма лучше, чем кто бы то ни было еще.
— Я его автор. Это же очевидно.
— Но он не был главным героем, верно? И даже второстепенным.
— Скорее третьесортным.
— Тогда почему именно он?
Макси замолчала и отчего-то отвела взгляд. Когда она выглядела так неуверенно, дело явно было недобрым. Однако мне не пришлось повторять свой вопрос. Всего мгновение спустя Макси подавленным тоном ответила:
— Мы сейчас находимся в его доме, и Харм в истории был единственной родственной душой для владелицы моего тела.
— Тогда каким образом я им стал? Как работала награда из игры, которой ты воспользовалась?
— Надо было найти только что умершее тело.
Я замолчал. Оба конца этой истории уже были в моих руках, но я никак не решался связать их вместе, чтобы получить полноценную картину происходящего. Макси опускала голову, и смотрела на меня из-под своих длинных белоснежных ресниц. Понимая, что она сама хотела, чтобы я это сделал, я спросил:
— Он умер сам?
— Нет.
Этот ответ стал для меня решающим. Смотря на Макси, которая стояла в противоположной, темной части дома, только сейчас я задумался о том, кому действительно пытался помочь.
— Ты убила того, кто о тебе заботился?
— Он попросил меня это сделать, — твердо отвечала лисица.
— Что?
— Он попросил меня убить его.
Внезапно дверь в комнату распахнулась. Некто, пришедший без предупреждения, выбил дверь прямо с ноги. Макси, стоявшая близко ко входу, испуганно оглянулась и в тот же миг незнакомец, проникший в дом, сбил ее с ног.
Еще даже не понимая ситуации, я просто бросился к ним.
— Это все твоя вина! — ревел мужчина, обеими руками схватившийся за женские плечи. От боли Макси заскулила и сжалась, а он продолжил давить на нее и угрожающе рычать.
Подбежав к ним, я быстро сбил нападавшего с Макси и повалил его назад. Теперь уже он лежал спиной на полу, жалобно скуля от боли.