Внезапно мне на глаза стали попадаться люди, идущие со мной в одном направлении. Все это были мужчины средних лет. Крупные, крепкие, здоровые — точно такие, какими и полагалось быть обычному стражнику. Я понял, что это были охранники города, когда заметил татуировки на руках нескольких из них.
Как и я, они направлялись прочь от центральной части города, а это говорило, что цель у нас была одна: смена стражи. Стоило мне только задуматься об этом, как внезапно где-то рядом зазвучали голоса идущих со мной в одну сторону людей.
— Так жаль… — жалобно протянул один из незнакомцев. — Почему все праздники всегда проходят во время дневной стражи?
Другой же голос серьезно отвечал:
— Потому что нормальные люди днем работают, а ночью спят. Прямо как мы.
— Но ведь поэтому мы пропускаем все веселье!
Внезапно в разговор вмешался еще один человек:
— К слову о веселье. Слышали, что ночная стража поймала гигантского монстра?
— Серьезно? А что они с ним делать будут?
— Они решили раздать его мясо на городском празднике.
— Чего? Так мы еще и пир пропускаем?
Я не видел ни одного из трех говоривших, потому что они шли прямо позади меня, но я четко улавливал их разочарование. В этом городе праздник наверняка был практически единственным радужным событием в году. И, раздумывая об этом, я внезапно понял:
«В этой истории был всего один сюжетный праздник, написанный моей рукой. День солнцестояния — ключевое событие, сохранившееся со времен жизни на поверхности».
Осознание того, какой именно был праздник сегодня, расставило все на свои места. Теперь я знал в какой точке сюжета мы находились, а также понимал, что именно должно было случиться дальше.
«Если мне не изменяет память, именно во время этого праздника в город должен пробраться один из монстров с поверхности».
Внезапно прямо рядом с моим ухом зазвучал голос Сириуса:
— Эй, Леонард. А каким образом должен вымереть этот мир?
Я инстинктивно приподнял ладонь, схватившись за дракона, а затем и опустил на него взгляд. Лишь осознав, что дух все еще оставался невидимым, я смог спокойно выдохнуть и тихо прошептать:
— Монстры обнаружат этот город, а люди не смогут сдержать нападения.
— Хочешь сказать, что во всем мире остался только этот город?
Кто-то быстро прошел мимо меня. Намеренно подождав, пока спешившие люди пройдут, я слегка увеличил расстояние между собой и окружающими, а потом снова заговорил:
— Местные считают, что это не так. Что под землей в разных частях света, еще остались города, но правда в том, что все остальные города к этому моменту уже должны были вымереть.
Сириус замолчал, будто переосмысливая сказанное. Я же, оглядываясь, попытался понять где мы находились. Дорога, по которой мы шли, вела вглубь пещер. Не прошло и пары минут, как пространство вокруг нас начало расширяться. Узкая часть пещеры закончилась, а на ее месте появились огромные врата, отделявшие последний путь в город от всего внешнего подземного мира.
Врата в прямом смысле были последней надеждой. Если бы монстры с поверхности узнали про этот путь и массово бы начали спускаться сюда, только эта дорога могла бы их остановить. И стражники, защищавшие город, были нужны как раз для того, чтобы следить за вратами, а также выслеживать и убивать всех монстров, что шныряли неподалеку от них.
— Райт! — внезапно прозвучал голос прямо рядом со мной. Некто, подбежавший со спины, резко ударил меня по плечу и обогнал. Я остановился, пытаясь понять, что происходит, а этот незнакомец радостно усмехнулся и во весь голос захохотал. — Ну, наконец-то у меня получилось тебя напугать!
Я все еще стоял в легком ступоре. Конечно, появление знакомого этого тела было не самым удивительным событием, но его попытка напугать меня действительно раздражала. Выдохнув, я попытался собраться с мыслями и успокоиться. По крайней мере, прямо сейчас я знал свое имя. Это уже было больше, чем ничего.
— На этот раз спущу тебе это с рук, — наигранно проговорил я.
— Вы только посмотрите на него.
Незнакомец заулыбался еще шире, а я между тем начал осматривать его. Внешне ему было около тридцати. Густая борода, широкие хмурые брови, но при этом большие радостные глаза. В его внешности и поведении будто одновременно смешивались повадки ребенка и серьезного взрослого.