Мальчишка дрожал от волнения, проглатывая каждое слово рассказчика, а Гай уже изрядно захмелев, метался по своей темнице и, колотя по каменным стенам, продолжал рассказывать.
— Трабнер теснил наши суда прямо на коралловые рифы, а мы не могли приблизиться для атаки и всякий раз терпели неудачу. Прошёл всего час сражения, а Бонвитан потерял три корабля из пятнадцати. Нашим скорпионам удалось продырявить борт одного из штурмовых кораблей врага, но потеряв его, отряд противника, вплавь, просто перебрался на тяжёлый корабль и оставался в боевой готовности. Палубы наших галер были усеяны стрелами и камнями, а моряки буквально валились с ног от усталости. Ещё через час флотилия Бонвитана отошла на безопасное расстояние, и это было ненадолго, это был последний рубеж. Катастрофа казалась, неотвратима, но наш адмирал всегда находил выход.
— Ты знал его лично?
— Знал, и очень близко. Он большое внимание уделял воспитанию и обучению молодых моряков. Вколачивал в нас науки навигации, флотоводства и просто беседовал, словно изучая на что каждый из нас способен. Меня он особенно выделял из числа других. На флот меня отдали родители, едва мне исполнилось пятнадцать, и все эти годы я проводил на кораблях, стремясь, стать лучшим во всем, чем занимаюсь. За шесть дней до битвы, о которой я сей час тебе рассказываю, старый адмирал назначил меня старшим на одном из вспомогательных кораблей, которые мы почти не использовали.
— Я мечтал оказаться во время сражения на флагмане, который назывался «Сын Апатриды», рядом со своим адмиралом и учителем, и когда получил приказ принять свой корабль, посчитал что попал в опалу.
— Но мы отвлеклись! — Гай взглянул на проныру и улыбнулся, словно узнав в нём себя пятнадцать лет назад.
— Разбивая волны о борт, «Сын Апатриды» встал во главе флотилии и направился в лобовую атаку. Его бронированная защита могла выдержать несколько залпов, и в этом была наша единственная надежда.
— В боевом порядке вся флотилия следовала за адмиралом. Вероятно, до этого момента Маглум Колип изучал тактику Трабнера и, когда кровавый диск солнца поднялся над линией горизонта, словно вестник Виктории, наконец, предпринял свой безрассудно-отчаянный план. Море буквально кипело от вязкой массы пылающих шаров, выпущенных из вражеских катапульт, но умело маневрируя, и примерно представляя их смертоносную дальность, наша флотилия больше ни попалась ни на один залп. Последние заряды пронеслись над нашими головами, словно пылающие метеоры, разрывающие небо рваными огненными линиями. Катапульты перестали быть опасны. Обе флотилии снова сблизились на расстояние пятнадцати, семнадцати корабельных корпусов, а «Сын Апатриды» и того ближе. На нижних палубах передовых вражеских кораблей прогремели залпы баллист, которые принял своими бронированными бортами наш флагман. Остальные корабли Бонвитана рвались в бой, на выручку своему адмиралу, но приказы, передаваемые с флагмана специальными сигнальными флагами, требовали от нас оставаться позади, как бы скрываясь за мощным, исполинским корпусом «Сына Апатриды». Словно раненый зверь, истерзанный стрелами, передовой корабль держался против всего вражеского флота, а мы, как окаменевшие, ждали. Ждали неизвестно чего.
— Тебе было страшно? — Вмешался в рассказ Утред.
— Очень страшно, но не столько за себя, сколько за своих друзей, за адмирала, за северную армию, которую неминуемо бы ждала гибель, если бы мы открыли фланги для Трабнера.
Гай задумался, но мальчишка уже весь изнемогал от нетерпения. — Эй, не томи меня, что было дальше!
— О! Это надо было видеть. Маглум Колип был большой мастак, на всякие военные хитрости. И вот, когда возможность исправить положение казалось была уже невозможна, адмирал отдал приказ выдвигаться всем кораблям вперёд и строится в единую линию, причём трём вспомогательным судам, одним из которых командовал я, разместиться по центру.
— Зачем он это сделал? — Выкрикнул Утред.
— Несносный мальчишка, хватит меня перебивать, дай мне рассказать обо всём по порядку.
— Не знаю как другие, а я сразу понял замысел старого адмирала. Дело в том, что я командовал не простым вспомогательным кораблём, я командовал брандером.
— Брандером, что такое брандер?
Гай насупился, но продолжил рассказывать, поняв, что сорванца одёргивать просто бесполезно.
— Брандер — это специальное судно, весь трюм которого буквально завален высушенным деревом и залит смолой. Внешне брандер не отличим от обыкновенного военного корабля. На его палубах стоят бутафорские скорпионы и вороны. Команда суетиться, делая вид, что готовится к рукопашной, но на самом деле смысл брандера совсем в другом.