Голубая папка
12 ноября 783 года от п.п.
Капо Пульо не смог вас застать, а сам умчался по какому-то важному делу. Еле уговорил его составить рапорт, как положено, а не малевать каракули на клочке бумаги, как он это обычно делает.
Наши агенты в Речной республике не могут отыскать следов тайного посольства, отправленного маркизом Фрейлангом к баронессе фон Красс. Никаких следов. Известно, что они покинули Фрейвелинг и въехали на территорию речников. По вашему приказу был повторен их путь следования. Есть свидетельства того, что они добрались до Февер Фесте в основном показания содержателей постоялых дворов. Далее, их судьба неизвестна. Никто не выходил на связь с местной агентурой, равно как и не происходила встреча баронессы фон Красс с эмиссарами. Боюсь, они уже мертвы, шеф!
Глава 2
В которой читатель знакомится с судебным инквизитором Роберто Карелла и его напарником Ипием, имеющим несолидное для серьезного мужчины, прозвище — Папочка. Также тут представлены дела рук убийцы и осложнения, с этими делами связанные.
Она лежала в узкой щели между домами. Так сказали городские стражники, нашедшие тело. Сначала они решили, что это шлюха. Район-то подходящий, на самой границе с Пыльником! Но присмотревшись, заметили золотую серьгу в ухе. И, конечно, тут же бросились вытаскивать тело на улицу! Нарушив в процессе сего действия, все формуляры, регламентирующие действия стражи при обнаружении на улице мертвеца. Формуляры, которые инквизиторы уже устали вдалбливать в пустые стражничьи головы!
Когда тело уже можно было рассмотреть, эти болваны обнаружили, что убитая не только полностью раздета, но и имеет все признаки насильственной смерти, нетипичной для убитой шлюхи. А именно, что у нее был буквально выгрызен живот. Стражники улицы топтали уже давно и мертвецов за годы насмотрелись, но тут обоих вытошнило, словно беременных девок от вида еды.
С жертвой Лунного Волка этим двоим пришлось столкнуться впервые.
Сам же Роберто Карелла стоял над убитой совершенно спокойно — точнее, мастерски делал вид, что зрелище зверски убитой женщины его совершенно не волнует. Привык, мол, знаете ли! Пятый случай, как никак! Тут не захочешь — привыкнешь! Свои слегка дрожащие руки при этом, он засунул за ремень, на котором висел уставной корд[12], не использовавшийся по назначению ни разу за все время службы. И с задумчивым видом покачивался с носка на пятку — не привычка, скорее подражание старшим инквизиторам, такую привычку имеющим.
Другими словами — всеми силами демонстрировал окружающим, что на место преступления прибыл опытный следователь. И неважно, что с совершеннолетием этого следователя согласится только вербовщик, набирающий “добровольцев” в очередную пикинерскую баталию. Как неважно и то, что из пяти жертв Лунного волка, ему довелось видеть только двух.
Внешность была бедой судебного инквизитора. В возрасте двадцати пяти лет он выглядел как сбежавший от родителей, мечтающий попасть в армию, семнадцатилетний мальчишка. Слишком худой, слишком высокий, слишком нескладный. На лице росли не волосы, а маловнятный пушок, который приходилось сбривать начисто. Но и это не спасало — под этим пушком лицо было детским до полной невозможности: мягкие губы, плавные изгибы скул, тонкий, чуть вздернутый нос и огромные, обрамленные густыми ресницами глаза перепуганного олененка. Как воспринимать серьезно такого человека не знал и сам Роберто, с ненавистью глядя по утрам в маленькое зеркальце на стене, снимаемой у доброй вдовы комнаты. Которая, наверняка пустила его на постой исключительно из жалости!
Но даже с этим фактом, точнее, со своим внешним видом, смириться было можно. Однако принять отношение своих сослуживцев, этих кряжистых, бородатых, из-за любви к выпивке и жареному мясу, выглядящих лет на десять старше своего возраста, инквизиторов, было гораздо сложнее. Роберто был умнее их, он прочитал столько книг, сколько они даже не видели в своей жизни, он вообще был единственным судебным инквизитором, если уж на то пошло, который соответствовал своей должности! А они до сих пор обращались к нему не по имени или фамилии, а просто “эй, малец!” Кроме одного, который взял его своим напарником и старался (но это было видно, что он именно старался!) относиться к нему серьезно.
Осложнялось непростое положение Роберто еще и тем, что судебная инквизиция, созданная около полугода назад для расследования тяжких преступлений (а по факту — всех тех, с которыми не могла справится городская стража, а коронный сыск счел недостаточно серьезными), до сих пор не раскрыла ни одного сколько-нибудь значимого дела. В котором можно было бы проявить себя и избавиться от этого покровительственного отношения коллег!