— Да замерз котенок. На улице холодно. Вперед убежал.
Бельк считал своего питомца Дэниза, гикота в холке достигающего полуметра и способного порвать горло здоровому мужику, котенком. Требующим постоянного внимания и заботы. Такой, например, как войлочные носочки с прорезями для когтей, которые скафилец сам сшил с наступлением холодов — димаутрианский гикот был, все же, зверем южным. И прежде всех прочих житейских вопросов, в первую очередь Бельк старался решить те, что связаны с удобством его четвероногого друга.
— Так, а чего вы тогда в такой холод гулять отправились? — удивился трактирщик. Он знал, как гикот плохо переносил сольфикхунские зимы с их промозглыми ветрами, начинающими задувать с ноября.
Бельк неопределенно пожал плечами. В языке жестов северянина это значило примерно “потом расскажу” сложенное с “не для лишних ушей”. Мерино же, продолжая политику полной честности оговоренную с Карлой, особым образом кашлянул, что в свою очередь означало “говори, все свои”.
Скафилец коротко взглянул на Карлу, еще раз дернул плечом, твой, мол, выбор.
— Знакомец один отправил весточку. Четвертую девушку нашли. Ходил смотреть.
Трактирщик про себя помянул демонов, Преисподни и свою несдержанность. Надо же как своевременно! Аккурат под вопрос Карлы! А она сразу все поняла, вон глаза как округлились.
Внешне он никак не продемонстрировал раздражения. Склонил голову чуть набок, заинтересованно глядя на Белька, продолжай, мол.
— Да так же, как и прочих. Голая, живот зверем будто выгрызен.
Речь Белька состояла из коротких фраз, прекрасно подходя для подобного рода рассказов, — за скучным перечислением деталей совершенное преступление не выглядело таким страшным. Хотя, вне всяких сомнений, было таковым.
Лунный волк, (конечно так его не сразу прозвали, а лишь после третьего убийства) стал хозяйничать в ночном Сольфик Хуне четыре дня назад. И почти сразу запугал горожан жестокостью и абсолютной бессмысленностью своих преступлений. Жертвами его были женщины разных сословий и возрастов. Первой убитой, например, стала шлюха. Рыжая Кармелла — знаменитая в доках дама. В портовых складах, между бухтами канатов и ящиками под рыбу, ее и нашли: полностью раздетой, лежащей на животе. Сперва решили, что кто-то из клиентов Кармеллы не пожелал платить, да и прирезал ее. Случается, в общем-то. Но когда перевернули, поняли, что версия, по меньшей мере, несостоятельна. У нее был вырван или скорее — словно бы выгрызен весь живот. До самого хребта. И — ни капли крови вокруг.
На первое убийство не отреагировали ни добрые горожане, ни городская стража. Ну убили портовую шлюху и убили! Эка невидаль! А тело, небось, псы бродячие изгрызли, коих в порту и доках развелось огромное количество. Пожалели Кармеллу разве что ее товарки по профессии, да и то вряд ли потратили на это слишком много времени и слез. Такая работа…
Второй убитой стала Рита Маттеи, восемнадцатилетняя красавица с огненно-рыжими волосами и веселым приветливым нравом. Как и ее предшественницу, Риту нашли обнаженной и с огромной кровавой раной на месте живота. Но не в доках, а неподалеку от родного дома. Вот тут-то всему городу и стало известно о ее приветливом нраве, поскольку нанятые ее отцом, купцом Маттеи, люди, обошли все таверны и кабаки Сольфик Хуна, суля нешуточную награду — двести золотых ори(!) за любую информацию, которая может привести к убийце.
И никто, что примечательно, уже не грешил на бродячих собак из доков. Даже самому ленивому городскому стражнику стало понятно, что в городе завелся убийца-изувер и надо ждать следующей жертвы.
По городу, из кабаков в лавки, а оттуда в гостиные и кухни, потекли слухи один другого противоречивее. Дескать, не просто так это все происходит, а дело рук колдунов (из тех, еще императором Патриком, недобитых), которые так ребеночка не рождённого из утробы вырывают, для колдовских темных дел! К обеду, однако, стало ясно, что беременной не могла быть ни шлюха Кармелла, ни девица Маттеи и волна авторитетных суждений бросилась на новую версию — наказание за грехи.
Ну а что вы хотели, синьоры! Портовый город с приходом зимы замирает и живет только слухами и пересказыванием историй. А версия с наказанием за грехи, она почти все и всегда объясняла!
Империя развалилась? Развалилась! Войны идут? Идут! Ну или вот-вот начнутся! От Единого люди отвернулись? Как есть отвернулись, синьора! Да за одних только проклятых универсалистов Создатель был вправе уничтожить род людской! Ведь ересь-то неслыханная — языческих божков творениями Его объявить! А еще купцы цены задирают на специи и ткани, да дворяне бесчинствуют — только и слышно о гулянках их срамных! Конец времен, синьора, как ни поверни!