Огорченным, при этом, он не выглядел.
— Каков следующий этап? — из вежливости спросил я. Для себя я последовательность действий уже решил.
Терри вместо ответа извлек из кармана свои часы, откинул крышку и направил их в сторону солнца.
— Если направить часовую стрелку на солнце, и угол, образованный ею и цифрой “один” поделить пополам, то линия деления будет всегда указывать точно на юг. — произнес он негромко.
Я вытаращил на него глаза. Из часов можно сделать компас? Последнюю фразу, я, кажется, произнес вслух.
— Конечно. — ответил ученый, тоном, будто говорил об общеизвестном факте. И добавил задумчиво. — Если мы в колониях, разумеется, а не в другом мире. С иными физическими законами. Что пока исключать рано.
Не знаю, правду он говорил или нет, но через некоторое время он уверенно указал рукой в сторону и сказал, что там находится юг. Следом распределил и остальные стороны света. А я вспомнил, что читал об его этнографической экспедиции на востоке. Богатый опыт был у этого человека!
— В какую сторону света предпочтете идти, Серт?
— На юг. — без колебаний ответил я. — И не спрашивайте меня почему.
— Хм. Ну что ж. С учетом того, что мы не представляем в какой географической точке мы находимся, то выбор направления можно, я полагаю, отдать и случаю. Решено! Пойдемте на юг! Может нам повезет найти дорогу или речушку.
И мы отправились на юг.
Идти в пальмовом лесу было не сложнее, чем в любом другом. Знай себе шагай, да смотри по сторонам и под ноги. Бурелома, как в лесах империи, здесь не было, земля была довольно ровной, разве что густой кустарник мешал идти быстро, цепляясь за ноги. Терри высказался, что в таких случаях туземцы используют широкие тесаки, которыми прорубают дорогу. Но у нас таких не было и приходилось просто продираться сквозь особо густые заросли или обходить их.
В пути мы в основном молчали. Было довольно трудно одновременно идти и болтать. Так, редкие фразы. И периодические замечания профессора о том, что мы отклоняемся от юга.
— Фокус правой ноги. — пояснил он, первый раз корректируя курс. — Один шаг человека короче другого. Не намного, несколько миллиметров. Когда нет ориентиров, можно начать ходить кругами. Очень большими кругами.
В голову этого человека, похоже, были запиханы все книги мира.
Местный день понемногу клонился к вечеру. Тени в лесу стали гуще и мы решили, что пора задуматься о ночевке. Хотелось есть и, еще больше, пить, но по пути нам не встретилось и маленького ручейка. Зверей тоже не было видно, по крайней мере настолько крупных, чтобы их можно было съесть. Порхали какие-то яркие насекомые, такие же яркие птицы, но последние были размером с ладонь, так что в качестве добычи их было рассматривать глупо.
Подходящего для ночевки места мы никак не могли обнаружить. Лес был совершенно одинаковый, а мы прошагали по нему уже несколько километров. Когда я уже хотел предложить остаться там, где стоим, Терри тронул меня за руку и сказал:
— Слышали?
— Что? — отреагировал я поднятием пистолета.
— Какой-то странный шум. Очень знакомый, но никак не могу сообразить…
Я вслушался. Шорох листьев, назойливое щебетание птиц и какой-то едва различимый гул. Звук, действительно, был удивительно знакомый. Я пожал плечами и сказал.
— Гул какой-то.
— Да-да! Именно гул! — оживился профессор. — Я уже боялся, что слух меня подводит! Похоже на звук морского прибоя.
Я кивнул. Да, это было возможно. На море я был всего один раз, но навсегда запомнил его характерный звук. Правда, не мог его опознать до тех пор, пока Терри не сказал.
— Идемте, Серт! — ученый выглядел возбужденным. — Если впереди море, это очень хорошо! Большая часть поселений строится на побережье!
Глава 5
Каждый раз зависть брала, когда видел его жизнерадостность! За один день он едва не был убит в своей лаборатории, затем неизвестно как попал неизвестно куда, и теперь топает по пальмовому лесу в компании со своим несостоявшимся убийцей. Заключив с ним договор о сотрудничестве. Меня бы такое выбило из колеи надолго. Да, в общем-то, и выбило, я до сих пор — половина себя обычного. А этот — радуется! Будто бы все происходящее — приключение!
Впереди действительно оказалось море. Мы вышли к нему примерно через час. Вот-вот должно было начать темнеть, когда лес, наконец, поредел, а едва слышимый гул стал основным звуком. Потом пальмы расступились и мы оказались на берегу.
Горячий и влажный ветер. Ровная, как стол, каменистая почва и обрыв. За которым все свободное пространство было заполнено сине-зеленой водой. И погружающимся в нее солнцем.