- Давай, - сказал Джостин. – Садись.
- Нет, спасибо, - ответила я.
- Там хорошо и прохладно, особенно в такой летний день, как сегодня.
- Мне не нравится холод. - Я вздрогнула и поёжилась. Джостин сделал вид, что ничего не заметил.
- Там много места, чтобы спрятать людей, – указал он. – Здесь, слева, будет мама, когда ко мне переберётся, в моём доме постоянно будут прибавляться новые жильцы. Папино место будет тут, справа. Бабушка уже внизу, видишь, и место для моей тёти Молли – там, сзади. И ещё много места на полках, так они говорят. Тебе ещё не надоело жариться на солнце?!?
Я посмотрела в темноту.
- И куда они положат тебя?
- Сейчас увидишь. Прыгай! - И Джостин прыгнул в хижину. - Почему ты дрожишь?
- Ничего я не дрожу.
- Тогда почему ты обхватила себя за локти, словно замёрзла?
- Ничего подобного. - Я отпустила локти.
- Просто прыгай сюда, как в бассейн.
Я заколебалась.
- Выглядит слишком глубоко для меня.
- Ты что, трусишка?
- Вовсе нет. Я думаю совсем о другом.
- О чём же?
- Каково оно – быть без солнца.
- Ты говоришь, как мой брат!
- Мне кажется, с ним всё в порядке.
- Ты слышала, как он говорит?
- Я только что с ним разговаривала.
- Он не может остановиться! Начнёт, и говорит, и говорит! Навсегда, говорит он. - Джостин презрительно фыркнул. - Он всегда использует значительные слова, типа предназначение и вечность!
- В этих словах нет ничего плохого, если они сказаны к месту.
- Ну и что! Вечность! Черт возьми, какая скука!
- Я бы дала ему шанс попробовать.
- И это при том, что он спит до самого завтрака?
- Я вообще иногда просыпаюсь к обеду.
- День за днем, год за годом! Что за мучение! Снова и снова!
- Готова поспорить, мне бы это не надоело.
- Не, ты просто не готова расстаться с собственными призраками.
Эта фраза словно спустила курок пистолета.
- Раз уж речь зашла о призраках, - сказала я, - что же такого особенного в... - Я сделала паузу. - В Смерти?
- Ты всё же спросила об этом. - Лицо Джостина приняло жалостливое выражение. - Смерть? Хочешь, чтобы я о ней рассказал?
- Попробуй, - сказала я.
- А что тут пробовать, - сказал он, - Она просто есть. Самое главное, что надо знать о смерти - она всегда рядом. Никому её не избегнуть. Она забирает жизни миллиард миллиардов лет. Это и есть настоящая вечность! Верно?
- Скучный разговор. Вот и все! - ответила я.
- Всё зависит от того, под каким углом на это смотреть. Ты там на солнце. Я здесь в тени. Тепло сейчас или холодно?
- Не важно. Но почему ты сейчас обхватил себя за локти?
- Кто, я? - Он отпустил локти.
- Ну не я же. - Я отвернулась. - Я должна идти. Было очень познавательно. Хотя немного скучно, пожалуй.
Я оглянулась:
- Ты собираешься остаться здесь?
- Ещё ненадолго, - ответил он из темноты своей мраморной хижины. Я посмотрела на его лицо. В его глазах блестели слёзы.
- Хочешь, я провожу тебя домой? - спросила я.
- Я уже дома, - ответил он.
- Да, конечно,- сказала я, и двинулась прочь.
-Ты не собираешься попрощаться? – окликнул меня Джостин.
- О, да, разумеется, - сказала я. - До свидания.
И побрела прочь в ярком солнечном свете.
Вскоре после этого, мой папа увёз нас всех в Лос-Анджелес, где он должен был работать в течение года, а затем, когда мне было уже тринадцать, мы снова вернулись в Аризону. Я была дома уже около десяти дней, когда увидела, как кто-то пробегает мимо нашего квартала по другой стороне улицы.
- Джостин! - обрадовалась я.
Мальчик застыл на месте.
- Боже мой! – воскликнула я. - Ты всё еще жив!
Мальчик как молния метнулся через улицу. Он резко остановился, тяжело дыша, - щёки раскраснелись, руки сжаты в кулаки.
- Остин! - крикнул он.
- О, да, конечно, - выпалила я. - Вы так похожи!
- Остин! - снова сердито крикнул он.
- Не сердись, - сказала я. - Как он?
- Кто?
- Джостин, конечно!
- Умер!
- О, Боже мой, когда?
- Давно уже!
- Давно?
- Прошлой весной, я думаю. Да, точно, весной прошлого года.- Остин переминался в своих теннисных туфлях. - Что еще ты хочешь знать?
- Как?
- Он умер - как он и говорил, так, как он и хотел.
- Тебе его не хватает?