- Садитесь на стулья, коль пришли. Давай сюда свою лампу.
- Э, а может, мастера дождемся. Я не хочу тебя обидеть, но это лично мне очень важная вещь. От нее зависит…
- Твоя жизнь, - закончил за него мальчик. - Я знаю. Я сам ее создавал.
Мы чуть со стульев не упали.
- Как сам? - опешил джин. - То есть Вы, что и есть Мастер Тогу?
- Ага! - радостно сообщил нам юнец, махая ногами сидя на кровати. - Он самый. С незапамятных времен. Живу тут, чтоб ни у кого лишних вопросов не возникало. Всех раньше смущал мой вид. Вот поэтому я и ушел в болота, чтоб не доказывать никому и ни чего. Живу тут и делаю свою работу. Так ты мне лучше расскажи, что произошло. Ведь сколько на свете живу, такого ни разу не было.
Конечно, после такой информации нам нужно было время на ее усвоение. Потом начали мы удивлять Тогу своей историей. Он смеялся как сумасшедший. Даже завалился на кровать и в воздухе махал своими ногами, когда я рассказывала, как это произошло. Я уже наизусть помнила каждое слово, столько раз я про нее говорила. Скоро оскомину на языке набью. Он вытер выступившие слезы рукавом и стал рассматривать лампу, которую дал-таки ему джин.
- М-да! Это будет трудно, но ничего невозможного нет. И перед тем, как я ее починю, мне нужно поговорить с тобой наедине, - и он указал на меня.
Мальчишки вышли на улицу, а мастер осторожно поставил лампу на стол и пошел, проверять, не пригорела ли пища, которую он готовил. Подняв крышку, он посмотрел туда и понюхал, на вкус пробовать не стал. Затем откуда-то сбоку достал маленький горшочек и высыпал туда горсть серебряной пыли... Нет, не еду готовит, однозначно... Потом подумав немного, опять оттуда же достал уже мешочек и кинул несколько маленьких камушков, разных цветов. От котелка повалил густой малиновый дым. Я уже хотела было убегать из дома, как вдруг Тогу опять достал что-то (из-за дыма я не могла этого видеть) и опять кинул туда. Вобрав в себя весь дым, варево начало шипеть и потихоньку успокаиваться.
- Да ты не бойся. Это не страшно.
- Это кому как! - возразила я. - Лично мне, страшно однозначно.
- Я это для лампы сейчас готовлю. Сплав, которым буду запаивать все швы.
- А я думала, вы просто поколдуете и все, она сама собой склеится. А это надежно?
У меня были на это счет огромные сомнения. Здоровье Альмира, тем более его жизнь, для меня были принципиально важными вопросами.
- Ты меня обижаешь своим недоверием. Я ведь не зря делаю свою работу уже много веков.
- А можно личный вопрос?
- Давай.
- Сколько тебе лет? Ты так молодо выглядишь.
- Тебе действительно это важно или ты хочешь меня о чем-то другом спросить?
- Для начала об этом, а ты что куда-то торопишься?
- В общем-то нет. Мне около восьмидесяти тысяч лет. Можно я точную цифру вспоминать не буду?
Сказать, что я удивилась? Нет, к чему... Просто на миг дар речи потеряла.
- А это... Почему так юно выглядишь? - не унималась я.
- Ну, потому что такой я есть. Если ты хочешь узнать секрет вечной молодости, то я тебе его не скажу.
- Почему? - возмутилась я.
- Потому что не знаю, я такой какой есть.
- Ну вот. А мне это так надо!
- Вечная молодость или что-то еще?
- А ты сможешь сделать меня вечной? - удивилась я, хотя зачем мне вечность. Это уже перебор.
- Я нет. Вечны только боги. Даже продлить тебе годы жизни лично я не в состоянии. У меня нет такой власти.
Я приуныла, ну вот мои надежды только что были разрушены вдребезги. Оставалось только одно…
- Тогда верни меня домой. Ты это можешь?
- Это могу. Ты не принадлежишь этому миру. Поэтому сделать это, не составит труда. Тебе лишь нужно будет подумать о доме, в тот момент, когда джин будет возвращаться в лампу.
Мои чувства были в смятении. Я до последнего надеялась на лучшее. И что теперь, может к богам отправиться? А что, я и не такое могу! Покажите дорогу. Все, хватаюсь за соломинку. И тут в дверь постучали.
- Входите! Уже можно, - сообщил Тогу.
Мальчишки вошли, и я посмотрела на Альмира. Как не хотела, но по моим щекам все же побежали слезы. Я вскочила с места и обняла, как можно сильнее джина. Моего любимого… как же так!
- Ты должен меня отпустить, - захлебываясь слезами начала я. - Лучше сейчас ты запомнишь меня такой какая есть, нежели через несколько десятков лет я умру. Не хочу состариться у тебя на глазах... Мне так страшно!