– Какой там, – махнула Лариса рукой. – У меня в кармане – блоха на аркане, я даже и делать-то ничего не умею. Это отец – деловой человек, все старается меня хоть чему-то научить, я ведь единственная у него. А у меня мозги, видно, не в ту сторону повернуты. Я рисовать очень люблю, а папа говорит, что это все одно баловство. Настоящие деньги, мол, зарабатывает только финансист или бизнесмен. А я, между прочим, на портретах тоже кое-какие денежки имею. Уже четвертый год хожу в художественную студию. Вот где я получаю настоящее удовольствие, прямо балдею. Наш председатель говорит, что я – портретист от бога. Портреты у меня лучше всего получаются. Хочешь, тебя нарисую? Ну вот, о чем это я говорила? А, вспомнила. Отец настоял, и мне пришлось поступить в финансовую академию, чтобы не обижать родителя. Ну проучилась я там с горем пополам два с половиной года и бросила, больше не выдержала. Что я могла с собой поделать? Смотрю на цифры, и меня начинает тошнить. Решила побыстрее замуж выскочить, чтобы отец оставил меня в покое. Пусть зятя своими финансами мучает.
– Ну и как, мучает?
– Да. Сергей в его фирме два года на зарплате сидел, потом старик смилостивился и отпочковал его. Теперь у Сергея своя фирма, но финансово отец все равно его на крючке держит. Мне сказал, что это временно, пока не удостоверится, что наша семья – не блеф, а нормальная ячейка общества. Хочет, чтобы я ему внука родила, а я что-то опасаюсь. Да и Сергей не очень горит желанием пеленками заниматься. Теперь-то я понимаю почему, а то все вешал лапшу на уши: «Дорогая, нужно немного подождать, я хочу быть уверенным, что сумею сам обеспечить своего ребенка, не хочу зависеть от твоего отца».
– А я, дура, и верила. Думала, молодец у меня муж, имеет свое достоинство, а это достоинство, видно, только в штанах и осталось.
В это время они подъехали к тому же семнадцатиэтажному дому, у которого Лариса уже была, когда следила за мужем. Сергей с блондинкой уже вошли в подъезд, а Владимир и Лариса остались сидеть в машине.
– Иди скорее, посмотри, в какую квартиру они войдут.
Владимир нехотя покинул машину и поспешил к подъезду. Дверь была открыта, и мужчина проскользнул по лестнице на второй этаж.
С третьего доносились голоса и смех. Владимир увидел, куда нырнула парочка, спустился вниз и, не спеша, пошел к машине.
– Ну что? – нетерпеливо спросила Лариса.
– Третий этаж, квартира тридцать девять.
– Подождем, пока они там расслабятся, а потом – вперед, – нервно хихикнула обманутая супруга.
– И как вы себе это представляете? Они ведь могут и не открыть. Там, между прочим, дверь металлическая, взломать не получится.
– Зачем же ломать? Ты позвонишь и скажешь, что так, мол, и так, для вас срочная телеграмма.
– Ума у вас палата, а для кого телеграмма-то? Ведь я даже не знаю, как зовут эту девушку, о фамилии я уже молчу.
– Зовут ее, кажется, Кристина. А может, и не Кристина, я точно не помню, – потерла Лариса лоб. – Нет, точно Кристина, сейчас я на листочке с телефоном посмотрю, – и девушка начала рыться в своей сумочке.
– Все равно не пойду, ведь когда приносят телеграмму, в первую очередь называют фамилию, – не сдавался Владимир.
– Да, об этом я как-то не подумала. Действительно, ерунда получается, – почесала Лариса нос и задумалась. – Ну и что же нам теперь делать? Что ты предлагаешь? – обратилась она к Владимиру таким тоном, будто он обязан был решить эту проблему.
Мужчина с удивлением посмотрел на Ларису и фыркнул:
– Ну вы и штучка. Втравили меня в историю, которая мне нужна, как телеге пятое колесо, да еще я же должен что-то придумывать.
– А что в этом такого? Ты в конце концов мужчина. К тому же вроде трезвый. Почему я не могу обратиться к тебе за советом? Или слабо бедной женщине помочь? – прищурилась Лариса и состроила такую гримасу, что Владимир, глянув на нее, весело захохотал.
– Милая Лариса, я согласился вам помочь, потому что хорошо воспитанный человек. Но быть вашим сообщником и помогать вам врываться в чужую квартиру я не собирался. Вот доставить домой, чтобы с вами по дороге ничего не случилось, – это, пожалуйста, но не более того.
Лариса уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в это время к дому подъехала машина «Скорой помощи». Из нее вышли двое мужчин с носилками и прошли в тот же подъезд, где полчаса назад скрылась влюбленная парочка.
– У каждого свои проблемы, – вздохнула Лариса. – Кто-то придумывает, как с поличным застукать муженька, а кто-то в это время болеет. Вон «Скорую» вызывают. Жизнь продолжается, несмотря ни на что, и никому нет дела, что Ларке Ефимовой изменяет муж. Причем самым наглым образом. И никто-то ей не хочет посочувствовать, – и она зашмыгала носом.
– Что дальше-то? – задал вопрос Владимир. – Может, домой вас отвезти? Не сидеть же здесь всю ночь? У меня совершенно отсутствует желание смотреть на ваши слезы.
– Какая же я идиотка, нужно было видеокамеру с собой взять и заснять все это, тогда были бы неопровержимые доказательства, – бормотала Лариса, совершенно не слушая, что ей говорит спутник.
– Вы меня слышите? – повысил голос Владимир.
– Конечно, слышу, что я глухая, что ли? – огрызнулась девушка.
– Ну и что будем делать? Мне совершенно не хочется сидеть здесь с вами до самого утра.
– Не мешай мне, дай подумать, – отмахнулась Лариса от Владимира, как от назойливой мухи.
– Только не очень долго думайте, – проворчал мужчина и многозначительно взглянул на часы.
Минут через двадцать из подъезда вышел врач, санитары несли за ним носилки. На них лежало тело, прикрытое простыней.
– Во, кого-то в больницу забирают, наверное, инфаркт.
– Почему именно инфаркт? Может, еще что-нибудь? – удивился Владимир.
– Ну с чем-нибудь другим человек сам может идти, своими ногами, а здесь на носилках несут, – сделала заключение Лариса.
– Я не согласен, меня однажды так радикулит скрутил, что я до туалета не мог самостоятельно дойти.
– Ха, ха, ха, радикулит, тебя? – засмеялась Лариса.
– А что здесь смешного? Я что, не живой человек? – обиженно проговорил Владимир.
Девушка оглядела его и заявила:
– На вид ты такой здоровый и сильный, поэтому очень трудно представить тебя беспомощным. Так что не сочиняй. А вот я практически никогда не болею, не знаю почему, но от меня все недуги шарахаются, как черт от ладана.
– Это же здорово, когда человек не болеет.
– Зато другие напасти сыпятся, как из рога изобилия. Мои подруги говорят, что я ходячее недоразумение, все у меня – через то самое место, через заднее.
– Охотно верю, – засмеялся Владимир.
– Мой муж в день свадьбы назвал меня бедоносицей, и с тех самых пор продолжает так называть, – пропустив мимо ушей смех мужчины, продолжала вспоминать Лариса.
– Это почему же?
– Мы когда в загс приехали, Сергей в мужскую комнату прошел. Когда сделал то, зачем пришел, стал застегивать молнию на брюках… – не договорив, Лариса закатилась в истерическом смехе. Отсмеявшись, она продолжила: – Молнию заело, он ее дергал, дергал и додергался до того, что защемил свое мужское достоинство… Представляешь, всю церемонию бракосочетания Ефимов простоял с вытаращенными глазами, – Лариса снова захохотала.
– Ой, не могу, сейчас скончаюсь. Вместо Воробьевых гор нам пришлось срочно ехать в ближайший травмпункт. Доктор быстро справился с поставленной перед ним задачей, но первую брачную ночь пришлось отложить на неделю. Вот после этого муж и назвал меня бедоносицей. И вообще, во всех неприятностях, которые с ним случаются, он почему-то винит меня.
– А при чем же здесь вы, если молнию заело? – не понял Владимир.
– Все дело в том, что этот костюм перед самой свадьбой мы вместе покупали. Но он не понравился Сергею, и муж категорически не хотел его брать, а у меня, как говорится, «рога выросли». Как это так, меня и не слушаться? Естественно, я добилась своего, и костюм мы купили именно этот, про результат я тебе уже рассказала. Слушай, Володь, а давай мы с тобой поднимемся и послушаем под дверью. Может, что-нибудь услышим? – моментально перескочив на другую тему, предложила Лариса.