Потрясенный новостью, Сергей не знал, что и ответить.
- Жаль! Ну, может, нам с сестрой навестить его?
- Да! – вдруг обрадовалась Эмма, а потом, немного подумав, спросила с долей сомнения: – Правда? И ты сможешь её убедить и привести?
- Почему нет?
- Ну, с Наташей не так-то просто. Я звонила ей несколько раз. Я просила её. А она всё откладывает и откладывает. Придумывает разные отговорки. А папа считает, что если Давид её хотя бы раз увидит, поговорит с ней, то ему станет гораздо легче.
- Понятно! – задумался Сергей, поджимая губы от досады. – Тогда обещать не стану. Но очень постараюсь! Я с ней поговорю, Эмма.
- Спасибо! Я понимаю, - удрученно ответила ему девочка, с трудом веря, что Сергею удастся убедить свою упрямую сестру. – Ну, ладно. Мне уже пора!
- Эмма! Мне очень жаль! Очень! – взволнованно произнес Сергей и ласково посмотрел на своею бывшую одноклассницу.
Глядя ему прямо в лицо, Эмма Ларинова кивнула ему головой. По бледной щеке девочки текла большая слеза. Растроганный еще больше, Сергей Листов не удержался и, взяв девочку за руку, сказал ей на прощание:
- Прости! Ты – очень хорошая заботливая сестра, Эмма. До свидания!
- До свидания, Сергей! А ты – хороший верный друг! – и Ларинова, неторопливо высвободив свою руку, повернулась и пошла вниз по Зоологической улице. Плача навзрыд, она так ни разу назад и не обернулась.
Между тем, Сергей Листов смотрел ей вслед еще несколько минут, в душе сожалея, что очень мало внимания уделял ей раньше. И только когда девочка скрылась в арке одного из зданий, он поспешил домой.
Вернувшись к себе, Сергей собирался в первую очередь поговорить с сестрой, рассказать ей о неожиданной встрече с Эммой Лариновой, и о печальном состоянии её брата, убедить её навестить Давида до их переезда в другой район Москвы. Однако он уже не застал Натальи дома. Со слов его матери, она уже как полчаса ушла к Пятёркиным помогать матери Максима. Выругавшись про себя, подросток решил отложить разговор с сестрой до удобного момента и отправился приводить себя в порядок после тренировки.
Полчаса спустя Сергей, наконец, пришел к Максиму, стараясь настроиться на долгожданную встречу с другом. Однако он никак не мог забыть грусть в потухших глазах Эммы Лариновой. Вдруг он вспомнил её слова о его сестре. Те самые слова, которые Эмма говорила своему брату в кабинете биологии перед страшной развязкой: «Не виновата?! Нет, братик! Виновата! Тебя на поводке водит, а сама ради Максима на всё готова!... Вот увидишь, как она будет бегать за ним, когда его из больницы выпишут».
Как оказалось, слова Лариновой были в самую точку. Глядя, как своенравная Наталья старательно предупреждала любое желание Максима за столом, Сергей всё больше и больше убеждался в правоте обидных для него слов его бывшей одноклассницы.
- Ну, Макс! Наконец-то, ты вернешься в школу! – с радостью заявил Глеб Кляпов, поглощая маленькие пирожные и запивая их большими глотками Кока-колы.
- Ребята! Спасибо вам всем! – и Максим с благодарностью посмотрел каждому присутствовавшему другу в лицо. – Мне с вами очень повезло!
- Да, ладно, Макс! Ты же наш друг! – улыбаясь, ласково ответила ему Наталья, словно сладкоголосая райская птичка, пододвигая ближе к нему тарелку с песочным печеньем, приготовленным её собственными руками специально для виновника торжества.
Впервые «сладкие» знаки внимания сестры к другу вызвали в Сергее неприязнь. Подавшись невольному порыву, он с упреком посмотрел на Наталью, слишком заискивавшую перед Максимом.
- Не слишком ли много сладостей для одного? – строго спросил девочку Славик, нахмурившись, и демонстративно отодвинул тарелку с печеньем подальше от брата. – Хм! Сноу оно больше понравится.
- Опаньки! Да, твоя мышь и так много лопает! – удивленно возразил ему Кляпов, придвигая злополучное угощение к себе.
Однако не успел Глеб взять печенье в руки, как предусмотрительная Наталья перехватила тарелку и вернула её на прежнее место.
- Обойдешься, Кляп! Ты уже и так все пирожные съел!
- А я говорю, что это печенье для Сноу! – настаивал на своем Славик, отстаивая лакомство для своего любимца.