С самого начала летних каникул четырнадцатилетний Сергей Листов с подозрением отнесся к глупой затее своей одноклассницы Эммы Лариновой участвовать в съемках массовых сцен, за которые, по её меркам, неплохо платили. Тем более, если учесть, что съемки занимали не больше шести часов в день. Да и он первый возражал, когда Эмма предложила всем в их классе сниматься летом в массовках. Неблагодарный труд, да и платили на самом деле мало!
И надо было ему рассказать об этом своему другу детства и соседу по лестничной площадке Максиму Пятёркину. В отличие от него, он с живым интересом подхватил глупую идею Лариновой. И не только стал активно участвовать во всех её начинаниях и затеях, но и подключил к этому сомнительному предприятию своего закадычного друга и соседа по парте Глеба Кляпова, да еще и сестру самого Сергея Наталью. А уже следом за ней примкнул и вечный зубрила Давид – брата Эммы Лариновой.
«Слава Богу! Лето заканчивается!» - подумал про себя Сергея, разглядывая в зеркале отражения своих спутников. А те от долгого ожидания так заскучали, что начали корчить забавные и смешные рожицы с явным намерением рассмешить друг друга. Вскоре они уже не могли остановиться, задыхаясь от смеха.
- Эй, ребятня! Хватит дурачиться! – резко накинулся на расшумевшихся подростков раздраженный бригадир, возвращаясь с Эммой в зеркальный коридор клуба. – Берите свои бабки и валите! И чтобы я вас больше нигде не видел!
- Не парься, Андрюха! – нагло ухмыльнулся Пятёркин, приходя в себя и медленно вставая со своего стула, затем он выхватил мимоходом 500-рублевую купюру, протянутую ему молодым человеком. – Увы! Каникулы кончались! Да здравствует школа!
- Да-а! Теперь на массовки не походишь, - с явным облегчением выдохнул Сергей, забирая в свою очередь заработанные деньги.
- Блин! Халява кончилась! – недовольно буркнул себе под нос Кляпов, вырывая из рук бригадира свою купюру.
- Эй, пацан, полегче! – прикрикнул на него Андрей, чуть не выронив остальные деньги.
- Большое спасибо! – вежливо поблагодарил его Давид Ларинов и последовал за своими спутниками по длинному зеркальному коридору.
- Спасибо! – повторили за ним Наталья и Эмма, забирая свою долю, и тут же хором добавили, улыбаясь. – Смайлик!
- Хм! – недовольно помотал головой молодой человек, удивленно глядя вслед развязным подросткам, по одному удалявшимся вдоль узкого зеркального коридора к выходу. Ухмыльнувшись еще раз, Андрей поспешил обратно на съемочную площадку, где съемка массовки шла полным ходом.
- Живьем! Живем! Жуем! – доносились голоса бригадиров со всех сторон просторного, но темного зала молодежного клуба
- Живьем! Живем! Жуем! – присоединился к ним Андрей, охотно возвращаясь к своим непосредственным обязанностям: пестовать и наставлять непрофессиональных актеров массовых сцен.
Тем временем, забрав свой заработок, довольные ребята вышли на освещенную набережную. Теплый августовский вечер располагал к пешей прогулке.
- А классно мы его! Правда, Эмма? – насмехался над несуразным бригадиром Максим, присоединяясь к девчонкам.
- Да! Кляп сегодня превзошел самого себя, - высоко оценила Эмма Ларинова актерское мастерство Глеба.
- А с родителями ты это здорово придумала, Эммочка! – похвалила находчивую подругу Наталья Листова, тайком следя за Пятёркиным.
- Это точно, Наташка! – задорно подхватил Максим, не замечая особого внимания своей спутницы.
- Опаньки! Если Лаврова и придумала про своих родителей, то я - нет! – сердито буркнул им в ответ Кляпов, устало вытирая рукой раскрасневшееся лицо. – Ну и влетит же мне сегодня из-за вас.
- Хм! Да, ты, Кляп, сам за нами увязался. Мог бы после Мосфильма домой валить. Нет же, за нами пошел, - презрительно усмехнулся Лист, не выносивший вечного нытья неугомонного одноклассника своего друга.
- Опаньки! Я, значит, домой! А вы – каждый по пятихатке сверху себе в карман, - искренне негодовал Кляп, крепко сжимая свою купюру в руке.
- Ну, знаешь, Глебушка! Каждый за себя! – хихикнула Наталья, ловко пристраиваясь к брату следом за Максимом Пятёркиным.