- Кляп! Ты там поаккуратнее, - забеспокоился Максим о своем непоседливом товарище. – С лестницы не свались!
- Будь спок! – услышал он ответ Глеба снизу.
- Вот придурок! – ухмыльнулся Максим, сдерживая свое негодование. – Ну, точно за пивом побежал.
Намереваясь догнать друга, Сергей прибавил шаг.
- Слушай, Макс! И чего ты с ним нянчишься? – удивленно спросил он, нагнав Пятёркина на лестнице и по-дружески кладя свою руку ему на плечо. – Он же редкая зануда!
- А ты, чего, Лист, ревнуешь, что ли? Надо же!
- Еще чего! – возмутился Сергей и, обидевшись, убирал руку с плеча Максима.
- Да ладно, Лист! Не дуйся! – смягчился Пятерня, обратив внимание на манёвр Сергея. – Кляп, он же прикольный! Как горилла в клетке…Первобытный человек! Говорит, что думает. Делает, что в голову взбредёт.
- Хм! Вот как? Значит, Кляпов тебя просто забавляет? – презрительно усмехнулась Наталья, нагнавшая своего старшего брата.
- Ты, Наташка, не лезь! – отстранил её Сергей рукой. – Мы тут сами разберемся!
- Хм! А ты, Натаха, смотрю, у Эмки-то спеси набралась, - оскалился на девочку Максим, почувствовав в её словах справедливый упрек.
Махнув рукой, Пятерня вышел на площадь перед Киевским вокзалом и сразу направился прямо к метро.
- Эй, Макс! Подожди! – вдруг появился, словно из-под земли, Кляпов с початой бутылкой пива в руке.
- Да, иди ты, Кляп! Увидимся завтра в школе! – раздраженно огрызнулся ему в ответ Максим и спешно спустился в подземный переход.
Не ожидая такого поворота событий, Глеб Кляпов искренне расстроился и стал метаться из стороны в сторону. Внезапно заметив брата и сестру Листовых, он вдруг искренне обрадовался и бросился к ним со всех ног, спотыкаясь на ходу.
- Эй, девчонки! Чего это Макс так припустил? Ему что мамаша звякнула?
- Ты бы, Кляп, не пил пива! – посоветовал ему Сергей, брезгливо глядя на пивную бутылку в его руке.- Где ты её вообще взял?
- Хм! Тебе, Лист, чё завидно? – накинулся подросток на товарища, словно одичавший зверь. – Чего ты всё время придираешься? Цепляешься. Поучаешь вечно. Да, я на свои кровные купил. И сигареты тоже.
Переложив бутылку из одной руки в другую, подросток вытащил из кармана своих новомодных джинсов уже помятую, но полную пачку сигарет. Затем он демонстративно протянул её Сергею.
- А не рано ли тебе курить, Глеб? – возмутилась Наталья, нахмурив лоб.
- А тебе, девка, не рано ли за пацанами бегать? – резко осадил одноклассницу Кляп, преграждая ей путь и засовывая пачку с сигаретами обратно в карман.
- Ты что Кляп, совсем охренел? Последние мозги выкурил? – оттолкнул его Сергей от сестры со всей силы. – Еще раз к ней подойдешь, всю охоту пить и курить отобью.
- Опаньки! Испугались мы, - ухмыльнулся Кляпов, едва удержавшись на ногах. – Верно тебя Пятерня Качком называет.
- А тебя, Глебушка, он тоже «верно» называет гориллой, - ехидно вставила Наталья, прячась за спиной брата.
- Пфью! Вот, козлина самовлюбленный! - выругался подросток, поворачивая обратно к Киевскому вокзалу.
Не желая больше наблюдать за глупым поведением Кляпова, Сергей быстро схватил руку сестры и повел её вниз в переход.
Между тем, их товарищ, слегка пошатываясь, с бутылкой в руках, продолжал ругаться, время от времени выпивая пиво большими глотками. Затем он остановился, достал пачку сигарет и зажигалку, видимо, купленных с рук. А, закурив, он громко закашлял, невольно привлекая к себе внимание как ночных воров и бомжей, так и бдительных полицейских.
Усталый и полупьяный подросток брел туда, куда вели его ноги. Он совершенно забыл о своих строгих родителях, о неприятном и надоедливом наказании отцовским ремнем, о бросивших его одного друзьях и товарищах, о новом начинающемся учебном годе. Впереди оставалось еще несколько беззаботных летних дней. Однако время неумолимо шло вперед. И праздное лето уступало место золотой осени.
ГЛ.1: ПЯТЕРНЯ. 2. Школьный сбор.
29 августа 2011 г.
Небольшое трехэтажное здание из красного кирпича по улице Зоологическая скрывалось за зеленой листвой деревьев, рассаженных вдоль длинного забора, огораживавшего его. Со всех сторон Красной Пресни к зданию спешили дети разных возрастов. Собираясь группами во дворе своей Альма-матер[1], они с радостью приветствовали друг друга, хотя и не торопились переступать её порог.