В следующую секунду под пристальным взглядом удивленных ребят Ларинова резко дернула рукой и, казалось, вырвала густой клок волос со своей головы. Шокированные увиденным подростки зажмурили глаза и замерли, словно околдованные какой-то магией. Минуту спустя они снова открыли глаза. Эмма Ларинова стояла перед ними, как прежде, с длинными рыжими волосами, а в её правой руке был коротко стриженый парик.
- Оп! Обман зрения! Я ничего и не отрезала, - радостно выдохнула девочка, проводя свободной рукой по своим прекрасным волосам, и, оставаясь в центре внимания, демонстративно села на свое место.
- Вот это да! – не верил своим глазам Глеб Кляпов, медленно привставая. – Да, она всё подстроила! Она меня использовала для алиби.
- Хм! А ты, Кляп, правда, подумал, что я от тебя избавиться хотела? – покачала головой Эмма.
- Ух ты! – не скрывал своего восхищения Игорь Решетов, а затем язвительно добавил: - Да, Кляп! Тебя использовали, как одноразовую туалетную бумагу…
- Решетов! – резко осадила ученика Мария Ивановна.
- Верно! На самом деле Эмма Ларинова обеспечивала алиби не для себя, - продолжил молодой следователь.
- Опаньки! Не для себя? А для кого же?
- Для того, кто в таком же, как у неё, парике искал на втором этаже стройки вот эту пуговицу с рукава школьного пиджака, - и Никита достал из кармана небольшой пластиковый пакет с найденной им последней уликой.
Между тем, весь класс, догадавшись, о ком шла речь, обернулся в сторону Давида Ларинова. Он тут же покраснел под пристальным взглядом всех его удивленных одноклассников. Изобличенный, он начал нервничать, глядя на них исподлобья, словно загнанный дикий зверь.
- Давид?! – не хотела верить в виновность своего самого примерного ученика Мария Ивановна. – Этого не может быть!
- Давид?! – возмущенно воскликнула его соседка по парте Наталья Листова и вскочила со своего места в полном негодовании.
Весь класс молчал, с нетерпением ожидая развития очередной драмы.
- Что Давид? – расстроенно выдохнул Ларинов.
- Да, как ты мог? – с презрением посмотрела девочка на своего слабохарактерного соседа.
- Как я мог? – воскликнул расстроенный подросток, вскакивая следом за ней. – Да, я не сталкивал Максима вниз! Он сам… сам свалился!
- Ах ты, козел! Ах ты, ублюдок! – вскочил Глеб Кляпов в ярости и бросился с кулаками на Ларинова. – Да, я тебя в лепешку! Ты – покойник!
- Кляпов! Немедленно успокойся! Сядь на место! – кричала на него встревоженная Мария Ивановна и поспешила разнять своих учеников, предупреждая излишнее кровопролитие.
Однако Никита Сапрыкин оказался проворнее и быстрее, чем она и остальные ребята, вскочившие со своих мест. Он успел предотвратить драку ребят, ловко и своевременно встав между ними.
- Да, ты – сволочь! – кричал изо-всей силы на своего противника Кляпов, сдерживаемый сильными руками Никиты. - Из-за тебя, долбанный ботаник, Макс стал калекой!
- Прекрати, Глеб! И не калекой, а инвалидом! Понял? – строго поправил несдержанного подростка Сапрыкин, отталкивая его от Ларинова.
- Ну, инвалидом! Всё одно! – не мог успокоиться Кляп, раскрасневшийся от гнева.
- Сядь, Глеб! – подтолкнул молодой следователь расшумевшегося Кляпова к его парте и устало продолжил: – Да, Давид был на стройке! Но это не он столкнул Пятёркина.
- Не он? А кто же? – стали все в классе наперебой спрашивать друг друга. Один только Сергей Листов молча сидел, понурив голову.
- С самого начала наш участковый старший сержант Греков сказал, что это был несчастный случай, - громко произнесла Мария Ивановна.
- Верно! Никто насильно не заставлял потерпевшего залезать на мокрый подоконник. К тому же у него была вывихнута нога…
- Ну, я же не знал, что у него была вывихнута нога. Я же не знал! – нервно бормотал себе под нос Давид, возвращаясь на свое место.
- Да, какая разница! – вдруг закричала взволнованная Наталья Листова, стоя у парты и указывая рукой на своего расстроенного соседа. – Он хотел, хотел, чтобы Максим свалился и… Даже если он этого и не делал, он желал этого больше всего на свете. Он всё время говорил, что Максим «заслуживает большего».