Невольно ноги затормозили в двух шагах от остановки, и Юра накинул капюшон, защищаясь от пощёчин ветром. Успокоить пульс. Буквально минутку. Он щурился и смотрел под наклоном на площадь Театральную, глотая огромными порциями прохладный воздух. Оттуда, через дорогу, в его глаза заглядывали холодные стены, тяжёлые крыши и маленькие детали под нарастающим снегопадом. Никогда не остановишься просто так, постоять и посмотреть что такое перед тобой. Дом, магазин, кафе, ресторан или театр. Времени нет. Никогда. Но вот Юра прищурился сильнее, когда в усталой тревоге свело мышцы ног. Из рюкзака достав блокнот и карандаш, он заслонил ладонью бумагу от снега и сделал несколько линий. Ловких, ровных. Минута из жизни, чтобы фасад Большого театра переехал на тонкий слой бумаги. Узоры маленькие, колонны приземистые и крыша крепче сидит как главное украшение на голове.
Он художник. Он так видит.
В голове щёлкнул будильник. Бежать же надо. Курьер скинул с плеча сумку и положил разрисованный лист обратно. Вот, совсем другое дело, теперь по его телу разливается покой. Важно сказать "стоп" и по-человечески любопытно остановиться хотя бы на миг. Стоять и просто смотреть на этот суетливый мир не внутри, а за пределами его. От тебя большего и не потребуют. Ты настройся на хорошее, остановись. Всего-то надо обратить внимание на то, как от перемещения облаков и солнца меняется блеск на одной стороне театра. Как он извивается плавно по стенам и спускается к подножию, подобно тонкой женской руке. Рука, шея, губы, глаза. Нам лишь стоит вспомнить одно, как волшебная кисть памяти дорисует портрет дальше. Юра наклонил голову, заметив как солнечный луч полетел каскадом вниз по колоннам театра. Будто прядь волос из причёски той девушки, что была в поезде.
– Ой, дура-а-ак, – шикнул он и двинул дальше. Её черты, особый изгиб шеи и тонкая деталь. Инвалидность. Сказать при ней так просто, шутя, непринуждённо, не думая ни о чём, – "Как прекрасно не ходить". Грубость. Глупость. Парень стиснул зубы и прибавил шаг, сутулясь всё больше. К земле тянула ноша суточной давности. Дурак. Дурак вдвойне. Вчера, через дорогу от Театральной площади он видел эту самую девушку, сидящую у памятника в своём кресле. Она непрерывно смотрела на цитадель балета и оперы. Ждала кого-то. А, может и была с кем-то. Спокойная. Всё так же, уже издалека, казалась скромной, смущённой проходящими мимо людьми. Юра лишь наблюдал из дальнего угла проезжей части. Не подошёл.
– Когда я перестану тупить?
Никогда.
Из делового здания, торгового центра и подземных линий выходили, входили люди на скорости метр в секунду и ей, неспешной девушке, в этих скоростях было невозможно поселиться.
Наверняка и незачем.
Юра быстро взбежал по лестнице адресата, выуживая из сумки бумаги. Если не сам Бог, то директор курьерской службы велели здесь быть в срок. Важная доставка. Важная пассажирка. Таня. На бейджике у проходившей мимо сотрудницы Юра заметил это имя и опустил глаза. Если он будет ждать её у того самого места сегодня вечером, какова вероятность увидеть? Поздороваться. Из…
–… вините меня, пожалуйста. Добрый день. Распишитесь.
Мужчина в идеально сидящем сером костюме вздохнул и усмехнулся.
– Вы секунда в секунду. С Тверской к нам бежали? – взмахом руки он оставил подпись и благодарно пожал руку, – Спасибо.
Первое "спасибо" за два дня. Слово редкое, почти забытое в недрах большого города. Вместо "спасибо" ждут чаевые или фразу – "можно без сдачи", кэшбэк по штрихкоду или отзыв на сайте, за который тоже начислят в зарплату. Но обычное "спасибо" курьер слышит редко. Слишком редко. Юрий быстро прошёл по переходу и оказался подле бывшей гостиницы "Москва". Он смотрел под ноги и думал: сколько раз девушке Тане за сутки портят настроение своими фразами такие как он? Нисколько. Да, точно нет. Ему, одному, могло прийти в голову говорить с незнакомкой-инвалидом о том, что неприятно ей. Кажется, в поезде она смотрела достаточно недружелюбно и отвечала из чистого воспитания. Не более. Взгляд её не был похож на "продолжение следует". Сколько, в конце концов, мы знакомимся с попутчиками или соседями по очереди? Всего-навсего маленькая слабость – разбавить путь до конечного пункта какой-нибудь болтовнёй. А потом жизнь дальше. Тебе налево, ему направо. И вряд ли большая часть из нас поздоровается с таким случайным встречным через много дней в очереди у кассы. Улыбнёмся. Вместе сделаем вид, что не знаем друг друга. Пойдём дальше. Тебе направо, ему налево.