Глава 27. Новые испытания, исчезновение.
Не знаю понял ли Юлан, что я говорила не всерьез о нашем расставании, мне и самой это далось крайней нелегко, но то, что его «сестра» пряталась в кустах во время разговора, я знала точно, вот только говорить Юлану, что я задумал пока не стоит.
Агон был в подавленном состоянии, его мать Хильдегард попросила нас вернуться в королевскую академию, как только Агон придет в себя, он обязательно свяжется с нами.
Изабэль решила в тот же день после освобождения вернуться в небесный дворец, чтобы разведать обстановку, за что Юлан был ей очень благодарен, а я отнеслась к этому подозрительно, никогда не думала, что у ведьмы такое хорошее чутье.
Эта драконица выводила меня из себя, особенно в моменты, стоило ей подойти к Юлу, я была просто в бешенстве, но Юлан меня успокаивал, со словами «она ведь сестра, а ты любимая».
Но я психовала, меня просто разъедало желание скрутить, разрубить, замариновать, и просто дать пинка этой сестре.
Следующим днем мы решили отправить в королевскую академию, чтобы временно затаиться.
— Юл, почему ты так мрачен?
— Как думаешь, Иза нормально добралась?
— Мне фиолетово, как твоя сестра, говорю тебе в сотый раз, она стерва еще та, не доверяй ей.
— Эля, как ты можешь так говорить.
— Понимаешь, феникс просто так бы ее не заточил в книгу, ведь эта птица олицетворяет справедливость, а тут явно дело не чисто.
— Почему ты продолжаешь говорить гадости, мы ведь больше не пара. Начал заводиться мой дракон.
— О, тогда желаю хорошо тебе самому добраться до академии.
— А ты?
— Лучше пешком, чем с тобой.
— Эля! Не глупи, ты ведь знаешь мое терпение не вечное.
— Да мне плевать, после разрыва связи, мы друг другу больше ничего не должны, так что оревуар.
— То есть так да?
— Да, так.
— Эль, я дам время тебе перебеситься, просто хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, даже несмотря на то, что я борюсь с двумя личностями.
— Нам какое-то время лучше побыть друг от друга подальше (пока я не выясню, что затеяла твоя сестрица), а еще я не уверена в своих чувствах (люблю очень сильно), но быть может чувства вернуться (они никуда и не девались).
— А если я найду себе другую девушку?
— Только попробуй! Вырвалось у меня, и я прикрыла ладонью рот.
— Так! И хитренькая улыбочка появилась на лице моего дракона, и он медленно подошел ко мне, пока я решала, что мне ему сказать.
— А? И чего это ты тут рядом пристроился?
Вместо ответа, он поймал мою руку, и поцеловал тыльную сторону руки, при этом также хитро улыбаясь, и только после того как он отстранился от руки, я заметила узор, который попер вдоль руки.
— Это что такое? Юлан? Эй ты! Ах ты гаденыш.
— Прости, любимая, но мне просто претит одна мысль, что ты и себе кого-то найдешь, так что око за око, зуб за зуб.
— Что за черт, оно не стирается.
— Конечно не стирается, ведь это печать моего рода грозовых драконов, и каждый кто попытается не так на тебя посмотреть, сразу поймет, что ты моя, только моя! Ясно тебе? И только попробуй кому-нибудь строить глазки! Холодным тоном сказал Юл, и я почувствовала, как меня бросило в холодный пот. Не злите дракона, особенно, когда он не в себе. Будьте осторожны, когда дракон зол, как дракон.
— Юл, давай успокоимся?
— Я спокоен.
— Оно и видно.
— Я тебе сказал, что успокоился.
— Ладно, ты спокоен, не думаю, что в гербе была необходимость, я не собираюсь тебе изменять, пока не разберусь в своих чувствах.
— Все равно герб уже на твоей руке, а еще ты прекрасно умеешь меня бесить, и заставляешь делать вот такие вещи.
— Ты знал, с кем связываешься, а я ведьма, так что дорогой терпи, раз влюбился именно в такую как я.
— У меня иногда ощущение, что ты не только ведьма, но и хитрая, как драконица.
— Я просто пленительная и загадочная.
— Не спорю, а порой хочется тебя придушить, пленительная ты моя.
— А еще я ведьма.
— Ведьма, без страха и упрека.
— Значит, хочешь добраться до академии одна?
— Я передумала.
— Тогда полетели?
— Конечно.
Юла уже заволокла знакомая мне дымка, и уже через долю секунды рядом был огромный дракон. Я взмахнула рукой, и магия сделала свое дело, закрепив седло покрепче, после чего я взобралась и Юл, резко оттолкнувшись от земли, взмыл в небо.