Авось придвинулся к бобру.
– Да только как его уберечь, батя? – Евсей прищурился: – Разве что…
– Авось пойдёт по нашим стопам, – догадался Гордей.
Котёнок воспрял духом.
– Я пойду! – обрадовался он. – Конечно пойду по вашим следикам. А куда они ведут? В уютное местечко?
Гордей поперхнулся. Вряд ли это местечко покажется котёнку уютным. Скорее всего, ничего из этой затеи не выйдет.
Бобр почесал в затылке.
– Вы-то известные проныры, – оглядел он братьев.
– Это потому, батя, что у нас батя бобр, – сказал Евсей.
– Он и котёночка может запросто научить, – сказал Гордей. – Не бросать же кота сиротинушкой.
– Ты мне на психику не дави, – Остап Пармёныч шлёпнул хвостом. – Не видал я, чтобы коты добровольно к воде тянулись.
– Да ладно, – Гордей заискивающе заглянул бобру в глаза, – просто мы уже очень давно их не видели, котов этих. Может, они теперь все водоплавающие…
– А я… А я! – Анчутка заплясал, запрыгал довольный. – А я вот ещё что скажу! Мы вот нашенького котёночка научили бояться Волколака, – тут Анчутка вздрогнул, но преодолел себя. – А ведь воды-то мы его бояться не учили. А сам-то он этого ещё не умеет. И значит, мы можем ему всё правильно объяснить.
– Гениально! – похвалил Анчутку Евсей. – Подать сюда кота! Сейчас мы его выпустим в широкое плавание. А… где кот?!
Авось, который за какие-то полчаса сначала узнал о собственной погибели, а потом о возможном спасении, уже весело трусил к реке. Остап Пармёныч первым оценил опасность и со всех лап рванул за котёнком.
– Ась, ять… – фырчал он.
За лето бобр отъелся и подкопил жирка, так что угнаться за тощим быстрым котёнком ему было трудно. «Авось, стоять!» – звал Пармёныч. Но пыхтел так сильно, что половина звуков пропадала.
– По… жди… ня! – присвистывал бобр, переваливаясь на толстых лапах.
– Батя! – Гордей поднатужился и взвалил бобра на плечо. – Сейчас догоним, не дрейфь!
– Остапа утащил! – всплеснула лапами выдра и бросилась догонять бегущих.
Авось стоял на берегу и трогал лапкой воду.
– Тыф-пыф-пыф… – выдохнул бобр, когда Гордей поставил его на берег возле котёнка. – Ты что делаешь?
– Тянусь к воде, – объяснил Авось. – Добровольно! Видите?
– Вижу, – Остап Пармёныч на всякий случай зашёл по пояс в реку и приготовился спасать котёнка.
– Теперь уж не скажете, что никогда такого не видели, – Авось повёл ушами, опасливо посмотрел на другой берег, тряхнул головой и решительно шагнул в воду вслед за бобром. – А сейчас я вам подхожу? Возьмёте в ученики?
– И меня, – попросил Анчутка.
– И меня! – брякнул Клокастый Заяц, но одумался и добавил: – Чисто теоретически, вольным слушателем.
Бобр зацепил проплывающую мимо веточку, пожевал её и оглядел собравшихся.
– Ну что, старушка, – сказал он выдре, – тряхнём-ка ценным мехом. Ты прости, я всё понимаю про Волко… В общем, сильно мы рискуем, но… – Бобр кивнул на котёнка: – Больше-то ему некуда.
Авось ринулся к бобру и немедленно ушёл под воду с головой. Остап Пармёныч подхватил его за шкирку, встряхнул и прижал к себе. Котёнок уткнулся лбом в жёсткую бурую шерсть.
– Не горячись, – бобр неловко отёр ему морду натруженной лапой, – чередом всё выстроим, по брёвнышку.
Глава 5. Внезапная овца
Ночевал Авось в Анчуткином дупле, возле болота. Решили, что это самое надёжное укрытие, пока котёнок не научится пробираться в хатку бобра.
– Ты не бойся, – сказал Анчутка, натащив в дупло сухого мха, – на болоте тебя никто не тронет. Самые страшные здесь Болотник и я. Ты, главное, за осоку не забредай.
– Провалюсь? – напугался Авось.
– Ещё как! – заверил Анчутка. – Засосёт прямо к Болотнику в бар. Он тебе наплетёт с три короба, мол, надо отработать за обрушившийся потолок. Да только он жулик. На него сколько ни работай – долг всё растёт.
– А… ты куда? – спросил котёнок.
Всё-таки было немного страшно оставаться одному в новом месте.
– Я на работу, – деловито сказал Анчутка. – Хулиганить.
Котёнок моргал блестящими разноцветными глазами. И глаза эти округлялись.
– А что поделать? – Анчутка пожал плечами. – Я же не могу перестать быть бесёнком. Не заставлять же Таисию проказить вместо меня. Уж такая моя судьба – баловаться. Вот ты родился котом – на съедение Волко… – Анчутка шлёпнул себя по лбу, скорчил рожицу: – Я имел в виду, что хочешь ты или нет, но ты не можешь перестать быть котом. У каждого, знаешь ли, есть судьба.
– Ты считаешь, – Авось сжался и подобрал лапы, – что моя судьба – быть съеденным Волколаком?