Голландия становилась важна для России, как во времена Петра I. Освобождение Нидерландов давало возможность проведение обширных военных действий на левом берегу Рейна, не опасаясь за правый фланг войск России и Пруссии. К тому же, приобретение нового союзника – Голландии, для которой отношения с Россией становились приоритетными, усиливали русские позиции в коалиции, особенно по отношению к Англии. Если бы принца Оранского, а он жил в Англии и его сын служил в британской армии, посадили на трон англичане, то России труднее стало бы проводить свою политику на ускорение завершения войны и установления прочного послевоенного мира.
Бенкендорф: «Генерал Сталь быстрым маршем внезапно подступил к Бреде. Жители, ободрённые его приходом, угрожали французам, и генерал Сталь, уведомлённый о том, что происходит в городе, быстро напал на Антверпенские ворота, штурмовал их и взял в плен 600 французов. Остальные солдаты гарнизона, видя, что они отрезаны от крепостных ворот и преданы жителями, в беспорядке бежали в направлении Антверпена. Бреда, одна из самых сильных крепостей и ключ Голландии»[62].
С восхищением рассказывает генерал Раевский случай, когда башкирские полки вошли в Гамбург в числе победителей: “Мы сами удивлялись опрятности и чистоте их одежды, которую берегли они только для случаев торжественных. Белые кафтаны и красные шапки в сомкнутых рядах нескольких полков представляли новое, но довольно приятное зрелище. Правда, что одежда и вид башкирцев, которые в сие время входили в город, – пишет Андрей Раевский, – поразили немцев. Но вскоре невинное простосердечие сих “людоедов” рассеяло совершенно всякое сомнение»[63].
Благодаря России, Швеция и Швейцария приобрели тот статус «вечного нейтралитета», который сохранился до наших дней. Ряд германских государств (ныне земель – авт.) и Нидерланды впрямую обязаны России обретением независимости. Освобождая их, Россия не стремилась подчинить их себе в экономическом отношении или оккупировать.
Во Фрейбурге государь Александр 1 отдал приказ: «Воины! Мужество и храбрость ваша привели вас от Оки на Рейн. Они ведут нас далее: мы переходим за оный, вступаем в пределы той земли, с которою ведём кровопролитную, жестокую войну. Мы уже спасли, прославили отечество своё, возвратили Европе свободу ея и независимость. Остается увенчать подвиг сей желаемым миром. Да водворится на всём шаре земном спокойствие и тишина! Да будет каждое царство под единою собственного правительства своего властию и законами благополучно! Да процветают в каждой земле, ко всеобщему благоденствию народов вера, язык, науки, художества и торговля! Сие есть намерение наше, а не продолжение брани и разорения. Неприятели, вступая в средину царства нашего, нанесли нам много зла, но и претерпели за оное страшную казнь. Гнев божий поразил их. Не уподобимся им: человеколюбивому богу не может быть угодно бесчеловечие и зверство. Забудем дела их, понесём к ним не месть и злобу, но дружелюбие и простёртую для примирения руку»[64].
Но госп. И. Горолевич опустил в своей статье бои во Франции в 1814 году и победоносное вступление русских войск во главе союзников в Париж, потому-что они мешали его инсинуациям.
В одном месте своего обширного опуса он невольно проговаривается, откуда у него такие пораженческие, антироссийские настроения в его трактовке истории той войны. Пишет: «Война 1812 года начиналась как «вторая польская кампания», целью которой было принуждение России к выполнению достигнутых в Тильзите договорённостей». Но позвольте, это же трактовка инициатора той войны – императора Франции Наполеона I. Для русских же война началась, как защита Отечества от вторжения врага. Наполеон, помимо прочего, был первым пиарщиком и собственным имиджмейкером. И настолько преуспел в этом деле, что даже через 200 лет, и даже в России, семена его пиара прорастают ядовитыми статьями Горолевичей, Сафоновых, Уваровых, Соколовых и иже с ними, осмеливающимися утверждать, что эта война была «ловушкой для Наполеона, которую спланировал и около двух лет готовил военный министр Барклай-де-Толли» и другие подобные мерзости.
Но калужский Горолевич и на этом не успокаивается, и начинает длинное восхваление чуть ли решающей роли Англии в той войне. Пишет: «известно о поставке Англией для русской армии 150 тысяч английских ружей с боеприпасами к ним». Во-первых, о столь масштабной, – на целую армию, поставке английского оружия пишет один Горолевич, доктора и кандидаты исторических наук России, почему-то, даже не упоминают её. Во-вторых, Горолевич в «Калужских Губернских Ведомостях» уже не указывает дату письма посла Х.А. Ливена об этой поставке – 6(18) декабря 1812 года. Потому-что к этому времени Отечественная война 1812 года, фактически была уже завершена: 28 ноября (10 декабря) 1812 г. русские войска освободили Вильно (нынешний Вильнюс), а 2 (14) декабря отряды Платова и генерала Орурка освободили Ковно (ныне Каунас).
63
14– Раевский А. Воспоминания о походах 1813–1814 гг. Ч. II. М., 1822. С. 35, 36 / Усманов Абубакир «Башкирский народ в Отечественной войне 1812 года». Ватандаш-Соотечественник. 2012. № 3. С. 73
64
Михайловский – Данилевский А.И. Журнал 1813 года. 1812 год…Военные дневники. – М.: Сов. Россия, 1990. С. 378.