Пока добежала и выяснила в какое отделение определили маму, её забрали на операцию. В операционный блок Софию, естественно, не пустили. Девушка сидела перед его дверью на лавке и неистово молилась. У неё в голове как заезженная плёнка крутились слова Юлии: "До утра не доживет".
Время тянулось бесконечно, и, кажется, прошла вечность прежде, чем дверь открылась и оттуда вышел мужчина в медицинском костюме.
— Так, и кто это тут у нас такой зарёванный сидит? По какому поводу рыдания?
— Как мама?
— Твоя мама — Линкина Марина Владимировна? — уточнил врач.
София смогла только кивнуть, в горле стоял ком и каждое слово стоило больших усилий.
— Что же деточка, вы довели мамку до такого состояния, ей по-хорошему следовало в больницу обратиться ещё пару лет назад, сделали бы плановую операцию и через три дня домой. А теперь как минимум три дня реанимации и три недели в отделении.
— Она… жить будет? — девушка с заметным усилием задала вопрос.
— Будет, она уже вышла из зоны риска, — он посмотрел на часы, — мне пора, и ты тоже иди домой всё равно тебя в реанимацию никто не пустит.
Соня поднялась и побрела в сторону выхода, однако, вместо того чтобы спуститься по лестнице, за своими переживаниями даже не заметила, как поднялась на последний этаж и оказалась у дверей реанимации. Обессиленно опустилась на лавку и невидящим взглядом уставилась в окно. Сколько она так просидела, неизвестно. За окном уже была глубокая ночь, когда её начала тормошить женщина в синем медицинском костюме.
— Девушка, кого ждём?
— Там моя мама, — кивнула Соня в сторону дверей реанимации.
— Понятно, но ты же знаешь, что в реанимацию посетителей не пускают, правда?
— Знаю, но можно я тут до утра посижу?
— Тебе, что идти некуда?
— Есть, просто я переволновалась очень сильно, из-за мамы, даже не помню, как сюда попала.
— Согласна, в таком состоянии тебе ночью одной на улице делать нечего. Что ж с тобой делать, ну пошли чаем напою, что ли, — женщина направилась к дверям реанимации.
Соня переночевала на диване в ординаторской, а на утро ей даже разрешили увидеться с мамой. Женщина лежала под капельницей и была очень бледна. У Софии перехватило дыхание, она не привыкла видеть маму в таком состоянии. Её мама всегда была очень активной и постоянно в движении. Сейчас же на больничной койке лежала её жалкое подобие. Соня едва смогла сдержать набежавшие на глаза слезы.
— Сонечка, девочка моя, ну что ты так переживаешь, — спросила её мама, — со мной будет всё в порядке, тебе сейчас об учёбе нужно думать.
— Мама, ну какая учёба? Я тебя не оставлю одну.
— Сонечка, родная моя, ну ты же так хотела, так старалась, столько занималась. И что же, теперь всё бросить из-за меня? Я не смогу с этим жить! Тебе нужно ехать учиться, а за мной тётя Юля пока присмотрит, а там и папа из командировки вернётся.
— Вот папу я и дождусь, а твоей тёте Юле я даже бродячую собаку не доверю!
— Доченька, но папа же приедет аж сентябре, в университете уже учёба начнётся.
— Мама я что-нибудь придумаю, всё будет хорошо, и учёба никуда от меня не денется.
Придя домой, Соня нашла в Интернете телефон деканата и позвонила предупредила, что в связи с маминой болезнью, задержится с началом учёбы на неделю.
В Москву девушка приехала десятого сентября, с одним небольшим чемоданом. Обратившись в деканат, она получила направление в общежитие и отправилась заселяться. Прибыв на место, выяснилось, что её место занято студенткой другого факультета.
— Она поздно написала заявление, мест уже не было. Мне сам ректор звонил, просил найти ей место, а тебя долго не было, я думала уже и не явишься. На твоё место и поселила.
— Это, конечно, замечательно, но мне то что делать? На вокзал жить идти? Я пойду к ректору, пусть теперь мне место ищет!
Глазки комендантши забегали, она явно не желала такого развития событий. Тут дверь в общежитие открылась и вошла красивая девушка, одетая в странные для Софии вещи. На ней была мужская рубашка и свободные джинсы, а сверху широкий пиджак, но всё было гармонично и красиво. В городе, из которого приехала Соня так никто не одевался. Соня сразу же почувствовала себя страшненькой деревенщиной.
— Илона! — обрадовалась женщина девушке, — Ты, кажется, хотела скидку? Могу предложить пятьдесят процентов, но с подселением вот этой милой барышни.
Илона внимательно посмотрела на Софию оценивая её одежду, лицо.