Послышались шаги, и в гостиную вошел человек.
Нет, у Егора, конечно, были определенные фантазии по поводу личности хозяина этого дома – воображение писателя работало по полной программе, выдавая версии одну невероятнее другой, однако, увидев хрупкую, темноволосую девушку в черном брючном костюме (красивое лицо, стрижка «под мальчика», большие серо-синие глаза, смотрит с вызовом), Егор несказанно удивился. С минуту Егор с незнакомкой пристально, словно изучая, глядели друг на друга.
Незнакомка первой нарушила паузу:
– И что это значит? Зачем этот странный квест?
Голос у нее для такой хрупкой девушки оказался неожиданно низким. Изумленный Егор молчал.
– Я жду разъяснений! – потребовала незнакомка.
– Да, честно сказать, я и сам ничего не понимаю! – признался Егор.
– А зачем вы меня сюда пригласили? – в ее серо-синих глазах вспыхивали грозовые искры, при этом выглядела она абсолютно спокойной. – И давайте уточним сразу: о каком предложении, собственно, идет речь?
Услышав ее вопрос, Егор понял, что незнакомая девушка – тоже приглашенная особа и знает о происходящем не больше его. Ответить ей он не успел, потому что в гостиную вошел бородатый загорелый парень в шортах и сланцах на босу ногу, с электрогитарой в руках.
– Так это вы? – спросила его брюнетка.
– Я, – кивнул парень.
В нем было что-то развязное, и Егору это не понравилось.
– А зачем вы это все придумали? – подала голос Тина.
– Я придумал? – удивился бородач и недоуменно пожал плечами. – Боюсь разочаровать почтенную публику, но я ничего такого не придумывал. У меня вообще с фантазией не очень…
– Вас тоже пригласили? – догадался Егор.
– Выходит, я не один такой? – ухмыльнулся загорелый парень.
– Я так понимаю, что мы все в списке приглашенных, – сказал Егор, – и сейчас ждем не только хозяина, но и остальных участников этого спектакля.
Словно подтверждая его слова, в гостиную вошла светловолосая девица лет тридцати. Девушка взирала на присутствующих с ужасом, казалось, еще немного – и она хлопнется в обморок.
– Не стоит так волноваться, милая барышня, – сказал ей бородатый парень, – присаживайтесь, дышите глубже, ждите. Мы тут все ждем.
– А кого? – выдохнула испуганная блондинка.
– Ну… крестного отца, большого босса, – усмехнулся бородач.
Почти одновременно, с разницей в минуту, в гостиной появились двое мужчин. Один – русоволосый, худощавый, голубоглазый, другой – коренастый, кряжистый, с бритой головой и цепкими, темными глазами. Они держались обособленно друг от друга, из чего можно было сделать вывод, что мужчины незнакомы.
– Интересно, все гости уже собрались? – хмыкнул бородатый парень в белых шортах. – Пора бы уже и хозяину показаться.
В гостиную вошел хмурый подросток лет пятнадцати – худой, в очках. Обычный паренек из толпы.
– На хозяина не похож, – констатировал загорелый бородач, оглядев подростка.
Подросток ответил ему недоуменным взглядом и выдавил:
– Да какого черта? Я вообще ничего не понимаю…
– А тут никто ничего не понимает, – доброжелательно сказала Тина и показала на место на диване рядом с собой, – садись, парень.
Подросток сел рядом с Тиной.
Коротая ожидание, Егор обошел гостиную и счел, что пространство и интерьер в известной степени обезличены – по ним нельзя было определить пол, возраст, психотип хозяина этого дома: ни фотографий, ни даже сувениров, только диваны и кресла причудливой, футуристической формы, в центре большой стол со стульями и телевизионный экран на стене, который мог составить честь любому кинотеатру. Впрочем, одну картину Егор в конце концов приметил. Гравюра не сразу бросалась в глаза из-за своего небольшого размера и расположения – она висела на стене против окна, и в этот солнечный день ее затеняли лучи солнца. Егор, конечно, сразу узнал ее – это была известная медная гравюра Дюрера «Меланхолия», столь любимая искусствоведами и романистами. Егор усмехнулся: гравюра сама по себе являлась столь странной, полной каких-то алхимических смыслов и тайных кодов (понятных, очевидно, лишь самому художнику), что немногое могла рассказать о человеке, пожелавшем повесить ее у себя на стене.