Елизавета Сергеевна Иващук
ОСТОРОЖНО, МЕРИ СЬЮ!
Само слово Мери Сью, оно же Mary Sue в английском написании, расшифровывается следующим образом: Mary — от Мария от древнего ностратического слова «marja» означавшего «терпкая, ягода», в еврейском языке означает «Горечь». «Sue» — обычно переводят как Соня, но это не верно, в английском языке (а имя определённо английское) слово «Sue» означает «преследование по суду». Таким образом, имя Мери Сью можно перевести как Горький Судья.
У меня было много имен. Когда твоя работа заключается в убийствах других людей и нелюдей, трудно обходится одним. Сейчас все это в прошлом. Но я по-прежнему часто меняю имена. Правда, в паспорте значится только одно, и оно неизменно. Мери Сью. Я думаю, это забавно, особенно учитывая специфику моей работы. И, что самое смешное, фактически она мало чем отличается от прежней. Я убиваю даже чаще, чем в те времена, когда была наемной убийцей.
Я работаю в институте, исследующем иные миры. В ИИИМе, если быть точной.
Я не уникальна — почти все исследователи в прошлом преступники. Другие просто не идут на такую работу. Слишком опасно. Да и хороших бойцов в нашем мире немного. Полиция использует роботов, но они не способны справится с исследованием.
Именно поэтому многих моих коллег освободили из тюрем, что бы использовать в институте. Некоторые должны были быть казнены. Кто-то, подобно мне, пришел добровольно.
Я понимала, что рано или поздно меня поймают. Но жить, не убивая, не могла. Работа в ИИИМе оказалась идеальным выходом.
Никому не интересно, какими методами мы исследуем чужие миры. Главное — найти что-либо, представляющее ценность для нашего мира, и установить датчик у нужного объекта. Это может быть что угодно — месторождения драгоценных металлов или нефти, сокровищницы, ценные леса.
Обычно срок исследования — два-три месяца. Когда он заканчивается, исследователь и отмеченные датчиками объекты перемещаются в родной мир.
В данный момент я собиралась посетить очередную вселенную. О ней людям было известно немного. Впрочем, так получалось всегда. Различные камеры не переживали переходов через порталы, и сведения собирали немногочисленные экстрасенсы. К сожалению, паранормальные способности обитателей нашего мира оставляют желать лучшего, а использовать иномирян еще никто не осмеливался.
Но собрать информацию о языке, традиционной одежде и внешних данных среднестатистического обитателя другой вселенной способны и отечественные экстрасенсы.
А привести исследователя в соответствие с этими параметрами — легкая задача для тех, кто использует современную технику.
Я изучала доску объявлений, висящую рядом с кабинетом пластической хирургии. Ничего принципиально нового мне узнать не удалось. Но привычка читать любой текст, попавшийся на глаза, была слишком сильна.
«Любые изменения во внешности исследователя, направленного в иной мир, оплачивает ИИИМ. Возвращение к прежнему виду или изменения, не являющиеся необходимыми для работы, на 40 % оплачивает исследователь. Остальные сотрудники института имеют право на 20 % скидки.»
Я никогда не платила за изменение своей внешности, и не собиралась. Мне всегда казалось, что это бессмысленно.
Краем глаза я увидела, что на двери кабинета появилась зеленая надпись «входите». Вошла. Привычная подготовка к изменению внешности, знакомые врачи. Они не нравились мне — слишком много говорят и смеются.
Наконец, я забылась под действием медикаментов. Пришла в себя уже с новой внешностью. Молча оделась и вышла из кабинета. Врачи, привыкшие к подобному поведению, говорят о чем-то своем.
Теперь — одежда. Я спустилась вниз по блестящей металлической лестнице. Мимо проходили люди в синей институткой форме. Я не здоровалась с ними. Добравшись до второго этажа, встретила еще одного исследователя. Судя по всему, он уже был готов выходу в иной мир. Странная просторная одежда и необыкновенно длинные волосы трудно было бы объяснить по-другому. Лицо незнакомо мне, но человека можно узнать по множеству других признаков.
И я знаю, кто он. Впрочем, и он узнает меня. Мы обменялись кивками и расходимся. С соратниками лучше вести себя вежливо. Мы никогда не работали даже парами — через портал в другой мир может пойти только один человек, и только один раз. Потом он навсегда закроется. Но ссора между двумя исследователями неизбежно приводит к совершенно случайной смерти одного. Мы не привыкли оставлять живых и опасных врагов за спиной.
Добравшись до выделенной мне одежды, я поняла — на этот раз повезло. Ничего неудобного или слишком экзотического. Брюки, куртка и рубашка из плотной ткани коричневатого цвета. Вся одежда свободная, но не слишком. Потрепанная и даже кое-где порванная — для правдоподобия. Конечно, и красивой ее не назовешь, но мне не нужно быть привлекательной.
В зеркале я увидела среднего роста девушку достаточно плотного сложения. Лицо с правильными, но невыразительными чертами. Единственная необычная деталь — очень длинные темные ресницы. Тускло-каштановые волосы чуть ниже плеч. Карие глаза, светлые губы.
Совершенно невыразительная внешность. Идеальный вариант. И красота, и уродство слишком сильно бросаются в глаза.
Теперь нужно было изучить язык. К счастью, методика быстрого обучения была разработана давно и многократно проверена. Поднявшись на несколько этажей, я зашла в кабинет. Села в кресло. Висков коснулся прохладный металл. Примерно через полчаса я пришла в себя, думая уже на другом языке, но не ощущая этого, пока не зазвучала родная речь, теперь совершенно непонятная. Но мне и не нужно было понимать ее. С материалами, касающимися исследуемого мира, я ознакомилась накануне.
Новый спуск — я не люблю использовать лифты, они кажутся ненадежными — и вот я уже у порталов. Их охраняют боевые роботы, но они знают, кого можно пропустить. Я беспрепятственно подошла к металлической двери, приложила ладонь. Она отворилась. Внутри — розовато-лиловое сияние. Я сделала шаг вперед и исчезла из этого мира.
Переход из мира в мир всегда сопровождается потерей сознания. Иногда кратковременной, иногда длящейся несколько суток. Не самое полезное явление.
Конечно, портал всегда переносит исследователя в безлюдное место, но это не значит, что вскоре туда не придут живые существа. Несколько раз мне приходилось убивать, только что очнувшись. Это — риск, но риск оправданный…. А убийство — всегда радость. Я не люблю людей. Нелюдей, впрочем, тоже. Они производят слишком много бесполезного шума, мельтешат в глазах… Исключения есть. Например, мои коллеги как правило ведут себя спокойно. Их присутствие не вызывает у меня негативных эмоций. Оно вообще не приносит чувств.
А я люблю спокойствие и тишину — или природные звуки. Крик боли не вызывает у меня раздражения, как и пение птиц. И то, и другое естественно и органично. По крайней мере, в моем восприятии реальности…
Звуки, которые я услышала, только что очнувшись, были вполне естественны. Шорох листьев, где-то вдалеке крик птицы. Запахи тоже оказались нормальными — пахло лесом. Здесь давно не ходили люди и подобные им существа, очень давно. Я не ощущала даже легкого запаха….
Человек не смог бы определить это. Но я не принадлежу к людям. В моем родном мире они преобладающая раса, но не единственная. Есть еще так называемые фэйри — остатки разумных существ, почти уничтоженных людьми. Они давно мешались между собой, образовав единый народ. Сейчас фэйри уравнены в правах с людьми. И среди них иногда встречаются маги…. Впрочем, я к ним не отношусь.
Возможно, это наследственное. Я не знаю. Мое прошлое — загадка для меня. Но я не никогда не стремилась узнать ответ. Ведь уничтожить собственную память — это было мое решение. Таков мой дар — я умею забывать. Очень полезная способность, например, при проверке на детекторе лжи…
Я убедилась в том, что поблизости нет живых существ, которых можно было бы услышать или учуять. Значит, продолжать лежать неподвижно совершенно бессмысленно. Я осторожно открыла глаза. Ничего, внушающего опасения. Почти смыкаются над головой ветви деревьев и кусочек бледно-синего неба проглядывает между ними. В моем родном мире небеса никогда не бывают такого цвета. Только на юге, по ночам, они становятся словно сделанными из полупрозрачного темно-синего стекла….