Варлея, вошедшая следом за мной, тут же подхватила меня под руку, а я не растерялась и оперлась на нее, всем своим видом демонстрируя упадок сил. Только этот козел не впечатлился.
– Собирайся, – кивнул он на сверток, что лежал на столе.
– Ей бы отлежаться, только недавно встала, – вступилась за меня знахарка.
– Хозяин прибывает сегодня, и она должна быть в имении. Дай настойки какой-нибудь, а то слишком бледна.
– Сейчас приготовлю, – засуетилась Варлея, усаживая меня на лавку. Управляющий встал и бросил мне на колени сверток с одеждой. Я даже не сообразила сначала, чего это он такой услужливый, пока не поняла, что решил заглянуть мне в вырез сарафана.
– Чего это у тебя пузо до сих пор торчком? – недовольно спросил он.
Действительно, живот, приподнятый поясом, собрался складкой под грудью, когда я сидела. Да даже когда я стояла, он еще заметно выпирал.
– Подвязываю, чтобы живот втянулся после родов, – ответила ему.
Тот нахмурился, видимо, вспомнив, как его это ввело в заблуждение, и излишне резко поторопил меня:
– Чего расселась? Одевайся!
Не желая его злить, я начала разворачивать сверток, обнаружив платье темно-синего цвета и нижнюю рубаху из грубой ткани к нему. Я подняла на него глаза, ожидая, когда он выйдет или хотя бы отвернется, но тот лишь ухмыльнулся, не собираясь никуда уходить.
Положение спасла Варлея. Она стала заваривать какие-то травы, и вскоре дом заполнился едким запахом.
– Ты чем навоняла? – рыкнул он на нее.
– Так отвар же… – подобострастно посмотрела она на него.
Сплюнув на пол, он приказал ей:
– Собирай ее. Да не возись долго! Я на улице подожду.
И вышел, хлопнув дверью. Варлея проводила его злым взглядом и тут же подскочила ко мне.
– Спасибо! – поблагодарила я ее, что выручила.
– Видно, не судьба тебе дольше здесь задержаться. Помни, что я говорила, – напутствовала она, разворачивая платье и помогая мне натянуть его на сарафан. Принесенную рубашку надевать я не стала, оставив про запас. – Придешь, как сможешь. Я тебе отложу мази, что ты мне делала. При случае дашь Агате, у нее ноги больные. Поможет – и на тебя более благосклонно взглянет. Скажи, что сама делала. Твой семейный рецепт.
Я только кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Было очень страшно, я крепилась из последних сил. Мы быстро обнялись, и она вывела меня из дома.
– Чего это она за тебя цепляется? – нахмурился управляющий, как только мы вышли.
– Так отвар подействовать еще должен, а вы ждать не велели, – оправдалась Варлея. Я хоть и чувствовала себя здоровой, но она посоветовала мне вести себя так, как будто я еле держусь на ногах. Это для того, чтобы меня сильно работой не загружали первые дни и я имела возможность осмотреться.
– Ладно, шевели ногами, – бросил он мне и пошел со двора. Обменявшись напоследок со знахаркой взглядами, я двинулась за ним. Не спеша.
Вскоре управляющий оглянулся и, увидев, что я от него отстала, поморщился, но подгонять меня не стал, а остановился подождать. Возможно, потому, что я успела натянуть на лицо мученическое выражение, всем своим видом демонстрируя, как мне тяжело идти, но стойко держусь.
Никогда не подозревала в себе таких талантов. Жизнь заставила. Бежать за ним преданной собачонкой не хотелось, да и спешить принимать на свои плечи ярмо рабыни тоже желания не было.
Я поравнялась с мужчиной, а он посмотрел на меня внимательно, взгляд его остановился на узелке в моей руке, где виднелся край рубашки.
– Почему рубаху не надела? – поинтересовался он.
– Грубая ткань натирает. Я к такой не привыкла, – ответила коротко.
– Из благородных? – прищурился он.
– Какая разница, раз сейчас на мне ошейник? – по возможности спокойно ответила я вопросом на вопрос, и он неожиданно усмехнулся:
– Дерзка… Как к торговцам попала?
– Мы путешествовали. На нас напали. Я убежала и заболела. Они меня нашли.
– Почему не возмущаешься тем, что стала рабыней?
– А что это изменит? Вы заплатили за меня деньги, и мои возмущения впечатления на вас не произведут, лишь разозлят. Насчет побега можете тоже не беспокоиться – некуда и не на что. – Я бросила взгляд на свои пальцы, где отсутствовали украшения.
– Умна, – хмыкнул он. – Раз так, знай, что если будешь послушна, то и жизнь твою сносной сделаю.
Ага, что-то мне подсказывало, что в этом случае его любовница сделает мое существование невыносимым, но я благоразумно промолчала, стараясь не думать, что именно он имеет в виду под «послушанием».