Я вышла его проводить.
Мы оба молчали, пока он обувался и натягивал на себя пальто. Глядя, как Лёшка уходит, я жалела, что он не решился сказать что-то стоящее, убедить меня в серьезности намерений или даже обмануть. Знаю, что это странно и неправильно, но меня и вправду тянуло к нему с неимоверной силой. Уже закрывая дверь, я совсем отчаялась, когда услышала его тихое:
— Не уверен, что хочу настоящих отношений, но с тобой мог бы попытаться что-то такое построить..
Ему не хотелось говорить, слова давались с трудом, и это было заметно невооруженным взглядом. Но он сказал. А я не оценила.
— Пожалуйста, скажи, когда будешь по-настоящему уверен в том, чего хочешь, хорошо? — шепнула и закрыла дверь.
Привалившись спиной к холодной стене, особенно остро ощутила одиночество и тут же начала корить себя за всё случившееся: за опрометчивое решение ехать на неизвестную вечеринку, за скверное поведение в кругу незнакомых людей, за случайную связь с мужчиной мечты… Но больше всего я корила себя за глупую моральность, не позволившую сказать ему: “Я тоже готова попробовать, даже если это на один раз”.
Но решиться на подобное мне было тяжело. Потому что я уже пробовала со Стасом, а до него с Антоном, и с Серёжкой… И каждый раз как последний, и каждый разрыв — это новая незаживающая рана в душе, это пощечина моему самолюбию. Нет уж, хватит с меня притяжений. Я лучше как-нибудь одна…
Когда маленькая стрелка часов приближалась к шести, я закончила уборку в своих хоромах и до отвала наелась заказанной пиццы. Ехать к родителям не хотелось, но они очень ждали и звонили несколько раз за последний час, настаивая на моём появлении. Сестра и вовсе закидывала меня жалостливыми эсэмэсками, умоляя не бросать её одну на растерзание маме.
“Тилим-билим” — в очередной раз пропел мой телефон, и я на автомате открыла пришедшее сообщение.
17.48: Я всё ещё думаю над твоими словами, и всё ещё чувствую вкус твоей кожи на своих губах.
Вот так. Я больше пяти часов разгребала завалы в квартире, драила ванную комнату и полы, меняла местами мебель, лишь бы перестать гнобить себя за отказ, а он парой простых слов снова перевернул всё с ног на голову. Прощай спокойствие и умиротворение. Где, спрашивается, у человека совесть? Выслать ему немного своей, что ли? Она всё равно мне только мешает…
17:50: Я уже всё забыла, так что не понимаю о чём ты. С наступающим, кстати.
Ха! Знай наших. Бросив телефон на диван, гордо ушла на кухню выпить чашечку кофе. И каждую минуту прибегала посмотреть, не пропустила ли ответ от него.
17:58: В таком случае мне придётся помнить за нас двоих. И тебя с наступающим.:))
Ещё и смайлик в конце поставил! Смеётся. Черти-что!
Просидев больше двадцати минут над телефоном, так и не придумала достойного ответа, плюнула на всё и решила ехать к родителям. Там, по крайней мере, меня отвлекут от тяжёлых дум.
Ровно в восемь часов вечера, тридцать первого декабря, я стояла у входа в отчий дом и курила любимые «мальборо», купленные по дороге.
Философские мысли на тему: “Почему моя жизнь такая однообразная и нелепая?” не переставали терзать измученный мозг, душа требовала нового эсэмэс от Лёшки, ну а внутренний скептик просто хотел напиться.
— Мариночка! Солнышко ты моё! — мама заметила меня из окна кухни и тут же завела старую пластинку: — Почему так легко одета? Простудишь себе почки, будет куча осложнений, а тебе ещё внуков мне рожать! И снова куришь. Ну сколько можно? Иди скорее в дом! Сейчас кофе тебе сварю, там и поговорим.
Кивнув, выкинула в снег окурок и потопала навстречу к родным. Папа, как всегда, сидел на диване в гостиной и переключал телевизионные каналы. Увидев меня, он молча вытянул вперёд руки, призывая любимую дочь в свои крепкие объятия.
— Как ты? — только и спросил лучший в мире мужчина, целуя меня в макушку.
— Теперь намного лучше, — выдохнула я, счастливо улыбаясь. Присмотревшись, обратила внимание на непривычный внешний вид отца: — А почему ты такой нарядный? Выгуливаешь новый костюм?
— Нет, — папа поморщился и кинул неодобрительный взгляд в сторону кухни: — В этом году мама наприглашала полный дом гостей. Так что готовься, дочка.
— А мне-то к чему готовиться?
— Для тебя там жениха снова припасли. Налаживать личную жизнь ему и тебе будут, — отец заговорщицки подмигнул. — Помогает мать, как может.
— Что ж ты мне раньше не сказал? — закатив глаза, откинулась на спинку дивана и застонала. Снова мама принялась за старое, никак не уймётся.
— Я всего лишь её муж, — притворно вздохнул папа, — сама знаешь, шаг влево, шаг вправо — расстрел.