- Наполовину, – слабо улыбнулся наемник. – Но он себя не плохо контролирует и никто никогда не видел его трансформацию.
Лючия вспомнила реакцию Райтгарта, тогда во дворце, когда она сняла платье и сглотнула. Она тряхнула головой, стараясь прогнать так некстати нахлынувшие воспоминания и попыталась сосредоточится на основном:
- То есть, чисто теоретически и Райтгарт и Кайл могут быть одинаково сильны?
- До этого момента у них не было причин меряться силами, - вздохнул Арден. – И скажу тебе по правде, всей гильдии от этого было спокойнее. Теперь же, когда они сцепились…
- Они дерутся? – Лючия в момент забыла, что слаба и едва жива. Она резко села и стянула себя мокрую тряпку.
Наемник улыбнулся глядя на это чудесное исцеление:
- Уже нет, но вот эта стена… - он ткнул пальцем куда-то ей за спину. Оглянувшись, Лючия обомлела увидев пробитую в нескольких местах стену. – Изначально не являлась образцом абстрактного направления в архитектуре.
- Где они? - побелевшими губами спросила она.
- У мастера гильдии, - успокоил её Арден. - Он вовремя появился и разнял их.
- Что теперь будет? – тревожно спросила Лючия.
- Все может быть, это ж мастер, - философски пожал плечами наемник и домовая согласно кивнула.
- Как это? – у принцессы создалось впечатление, что она одна тут «не в теме». Это выражение прицепилось к ней после вечера проведенного в компании Чико.
- Понимаешь, какая ситуация… - Лючия взвыла. Такое начало предвещало долгие объяснения, от которых у неё уже голова кругом шла. Да она на уроках столько не слушала как здесь, с ним! – С одной стороны, Кайл нарушил законы гильдии, напав на тебя.
- Почему?
- Потому, что пара наемника неприкосновенна как и его семья, - важно ответил Арден. – Это закон, которому подчиняются все, и Райтгарт был абсолютно прав напав на него.
- Почему это семья убийцы неприкосновенно, - не время. Конечно таким интересоваться но Лючия не сдержалась.
- Потому, что семьи есть у всех, - ответила за него Мадлен.
- С другой стороны, ты все ещё не пара ему, - продолжил наемник. – И тогда получается, что Райтгарт бросил Кайлу вызов…
- Подожди, но вам-то откуда знать пара я ему или нет? – возмутилась Лючия.
- Если бы ты была ему парой, то у тебя была бы татуировка с иероглифом на тыльной стороне ладошки…
- А может я просто не успела её сделать? – не сдавалась принцесса. – Или боюсь? Или не люблю татуировки?
- Да не… - вдруг замялся Арден. Он густо покраснел, потом побледнел, ослабил ворот, так, словно ему трудно дышать. – Она бы появилась … сама… Мадлен! Почему я должен с ней об этом говорить?!
Наемник вскочил на ноги.
- Иероглиф сам появится у тебя на руке после того, как ты переспишь с Райтгартом, - будничным тоном сказала Мадлен, протирая полотенцем высокий прозрачный стакан.
Настала очередь Лючии. Она после того, как она сначала покраснела, потом побледнела(осознала, что все в курсе, что ничего пока не было, и все будут в курсе, когда будет), Лючия в итоге покрылась пятнами и тоненько взвизгнув:
- Почему я должна с ним это обсуждать?! – сорвалась и быстрее всех здоровых, убежала к себе в комнату.
Вернется Райтгарт, она с ним поговорит! И серьезно поговорит!
Он ведь, вернется?
Райтгарт задавался тем же вопросом, глядя на то, как Селли, один из лучших клериков в гильдии быстрыми движениями пришивает руку Кайлу. У них было чисто шапочное знакомство – благодаря демонам в роду у него была повышенная регенирация и медицинская помощь ему не требовалась в принципе. Его мысли снова и снова возвращались к Лючии. Он чувствовал, что с ней все в порядке, но не мог не беспокоится, не зная, как на ней отразятся его действия. С одной стороны – он прав, с другой стороны правда на стороне белобрысого… Положение усугублялось ещё и тем, что у семьи этого нахала большое влияние в клане. Но Райтгарт просто не мог поступить иначе. Этот сукин сын явился не званым гостем, заморозил его сознание, и пытался убить его женщину. Пусть радуется, что Райтгарт ему только руку оторвал…Мастер вмешался раньше, чем наемник дорвался до чего-то другого. Правда, ему самому при этом сильно досталось. Но ему было плевать. Регенерация.
Мастер Рейно сидел напротив них в своем кресле и буравил взглядом. Его молчание и задумчивый вид настораживали. Кто его знает, этого старикашку?
- Ну, и что вы не поделили? – строгим тоном спросил он, наконец.
Кайл и Райтгарт переглянулись. Обоим не хотелось признаваться «что» они не поделили.
- Не торопитесь так ответить, - иронично усмехнулся мастер. – Говорите по очереди.
Наемники ещё больше стушевались, и обиженно засопели, отвернувшись от него. И друг от дружки.
- Ладно, - отбросил он шутливый тон. – Если вы стесняетесь, я сам скажу. Вы разнесли пол гильдии и кухню Мадлен, потому, что не поделили игрушку…
- Она не игрушка! – вскочил Райтгарт.
- Так значит все-таки она… - довольно усмехнулся Рейно.
Райтгарт покраснел и сел на место под злорадным и осуждающим взглядом Кайл. Мастер только глаза к небу закатил. Он с самого начала знал, что от этой… принцески будут одни неприятности.
- Наказаны, оба! – вынес он вердикт.
- За что?! – одновременно вскочили наемники.
- Я конечно мог бы разобраться, - спокойно сказал мастер. – Но мне лень…
- Но он первый начал! – хором воскликнули оба и тут же переглянулись.
- А мне по шарабану кто первый, кто второй, - спокойно сказал Рейно и зло добавил. – Мадлен готовила мой завтрак и теперь я сижу голодным. Вы за это ответите.
- Так не честно, - первым плюхнулся на место Райтгарт всем своим видом выражая обиженность.
- Несправедливо, - повторил его маневр Кайл.
Рейно с трудом сдержал улыбку. Если эти молодчики почуют слабину, то не слезут с него. Как дети малые честное слово. Так он к ним и относился, как к детям. И любил их как родных, коими бог его обделил. Может оно и к лучшему? Чему он может научить ребенка? Мастер прочисти горло, что бы взять себя в руки и отогнать так не кстати нахлынувшую родительскую любовь.
- Что касается «её»… - он многозначительно замолк. И сработало, первым прорвало Райтгарта:
- Она моя женщина, и белобрысый об этом прекрасно знал!
- На ней нет метки, - огрызнулся «белобрысый». – Так, что я вполне обосновано сомневаюсь, что она твоя, и что она вообще женщина!
- А я то думаю зачем ты меня заморозил… А оказываться просто решил проверить обоснованные сомнения…
- Я тебя заморозил потому, что ты зверюка бешенная! Что ты сегодня и доказал!
- Ты пытался убить мою женщину! – вскочил Райтгарт.
- И не только убить! – гадко улыбнулся Кайл, вскакивая следом.
У Райтгарта моментально потемнело в глазах. Блондин даже отступил от него на шаг, впервые задумавшись не переборщил ли – такое сильное желание убивать исходило от Райтгарта. Казалось, вся комната в момент пропиталась им, и атмосфера стала настолько плотной, что её можно резать ножом. Кайл расплылся в счастливой улыбке – вот он, соперник, которого он так давно искал! Вот с кем можно померяться силами.
- Немедленно прекрати! – дверь в кабинет резко открылась, как от пинка, и в неё ворвалась точная копия Кайла.
- Кто тебе разрешил сюда войти?! – теперь уже встал мастер. Правда, не вскочил в порыве чувств, как молодежь, а медленно, степенно, тщательно контролируя свою ярость. Ещё бы! Пусть Кайл и маньяк. Но его брат близнец… Наглый самоуверенный и не считается ни с чьим мнением ни в гильдии ни в семье. Его терпят только потому, что он единственный кто имеет влияние на Кайла.
Вот и сейчас этот наглец полностью проигнорировал его и подошел к братцу:
- Оставь девчонку в покое и немедленно пойдем со мной. У меня есть для тебя работа…
- Далась мне твоя девчонка, - расплылся блаженной улыбкой Кайл. – Пусть подавится. Кило, я нашел себе соперника.
Вновь пришедший посмотрел на брата, словно впервые увидел. Он был абсолютно счастливым. Раньше такие чувства его не посещали. Даже когда он истязал тех бедных женщин. Удовольствие – да, удовлетворение – да, радость – возможно. Счастье – никогда. Кило точно это знал потому что с самого рождения их чувства связаны. Близнецы всегда знали кто какие чувства испытывает. В этом была их сила и слабость одновременно. Это очень помогало, когда они работали в паре. Но в остальное время… Особенно, когда Кайл уходил «развлекаться»… Кило в отличие от него извращенцем не был. Поэтому чаще всего коротал свои вечера за выпивкой, что бы заглушить особенно эмоционально окрашенные моменты.