— Проваливай, а то я на тебя буля натравлю.
Про питбуля я как-то забыл. А тут сразу отчётливо вспомнил. И, по-моему, даже услышал, как он клацает за дверью зубами. Значит, голодный, давно ничего не ел. Питбуль-Терье стоял и довольно ухмылялся.
Я, как наскипидаренный, рванул на карачках вверх по горке, на парковке вскочил на ноги и драпанул оттуда.
С питбулями шутки плохи.
Курт и Рогер
Я побежал искать Курта и Рогера. Ничего другого мне не оставалось. Пусть эти бойцы всыплют ему хорошенько, тогда он поймет наконец, что со мной шутки плохи.
Ежику ясно: им нельзя рассказывать о том, что бункер был мой. Стоит им узнать, что я еще играю в игры, и прости-прощай наша крепкая дружба. Значит, мне надо просто натравить их на Питбуля. Не говоря ни полслова о бункере.
Увидев в дверях меня, Курт удивился. У нас не принято как-то, чтобы я заходил к нему. В основном мы общаемся в школе.
— Тебе чего? — спрашивает он. Тон немного грубоват. Я объясняю, что мне нужно помочь проучить Питбуля-Терье.
Курт оглядывается.
— Сейчас мне это не с руки, — говорит он. Как будто бы с досадой. И тут я понимаю, в чем дело: из его комнаты выглядывает Ханне. Она жует жвачку и бессмысленно таращится на меня. Одна из неприятных особенностей жизни семиклассника — это то, что ты обязан крутить с девчонками. Мне все еще удается избегать этого. А Курт уже вляпался.
В последнее время ему приходится проводить массу времени с Ханне.
Курт начинает захлопывать дверь.
— Я знаю его тайное место, — говорю я.
И сразу же раскаиваюсь в своей болтливости. Курт смотрит на меня серьезно и с интересом. В уголке рта появляется улыбочка.
— Ханне! — кричит он. — Я отлучусь по делу.
Оказывается, Курт и Рогер сбились с ног, везде разыскивая Питбуля-Терье, И они неописуемо счастливы, что я его выследил.
— Как тебе это удалось? — спрашивает Курт. Я слышу по голосу, что он впечатлен моими успехами.
Я отвечаю, что мне случайно повезло, я увидел его на улице и пошел следом.
Слово «бункер» я все еще не произнес. У нас уговор, что я веду их туда, где видел Питбуля-Терье. Меня эта ситуация немного тревожит. Как поведут себя Курт и Рогер, когда узнают о бункере? Никогда не известно, чего от них ждать.
Еще не поздно отвести их в другое место, будто бы я там Питбуля-Терье и видел. Но тогда бункер навсегда останется в его безраздельном владении. А об этом не может быть и речи.
У Курта с Рогером, видимо, сильно чесались руки побить Питбуля-Терье. Уж очень они неслись вперед. Так мы вот-вот добежим до бункера, и мне придётся его показать. Но тут меня, к счастью, осенило.
— Он использует своего питбуля как сторожевого пса, — сказал я.
Курт с Рогером оглянулись на меня и удивительно быстро замедлили ход.
— О, господи! — сказал Рогер.
— Ну что, всего-навсего собака, — фыркнул Курт.
— Собака-убийца, — сказал я. — Специально обученная убивать. Жалость и контролируемость разжимаемости прикуса вытравлены у них в ходе селекции.
— Разве? — спросил Курт. В голосе не было прежней уверенности.
— Это чего значит? — вмешался Рогер.
Курт презрительно хмыкнул.
— Ты что, сам не знаешь?
Курт обернулся ко мне и закатил глаза. И я закатил в ответ.
— А… ну да, — промямлил Рогер.
Если быть честным на все сто, что такое «контролируемость разжимаемости прикуса», я и сам знаю не очень точно. Но я вычитал это в Интернете и понял так, что это для собак очень важное свойство. Если нет контролируемости, у людей возникают проблемы. Ну, примерно, как с поводком. Собаки легко могут без него обойтись, зато людям он нужен позарез.
Я вижу, мне удалось убедить Курта, насколько эти зверюги опасны. Поэтому меня страшно удивляет, когда серьезная мина на его лице вдруг сменяется улыбкой во весь рот.
— Есть идея! — провозглашает он.
Курт переводит взгляд на меня.
— Так где этот засранец прячется?
Взятие бункера
Мы останавливаемся в перелеске рядом с парковкой. Я поднимаю руку показать на спуск к бункеру, а она не слушается меня. Но выбора нет, и надо уметь во всем видеть светлую сторону: зато я отделаюсь от этого Питбуля-Терье. И я ведь никому не признался, что это мой бункер.