Курт говорит, чтобы я проверил, там ли Питбуль-Терье. Я осторожно подхожу к краю склона и свечу фонариком на дверь бункера.
На ней висит замок.
Я даю отмашку Курту с Рогером.
У Курта с собой целая сумка разного полезного инструмента. Он ставит баул на снег, расстегивает молнию, вытаскивает ломик и вручает его Рогеру.
План такой: мы проникаем в бункер и устраиваем там засаду на Питбуля-Терье. Настоящую засаду. Бедный Питбуль-Терье. Мне его даже жалко. Почти.
Курт снова склоняется над своим баулом и нашаривает в нем Рыжую Коленку. Это кот Рогера. Он весь сплошь в рыжих пятнах. Рогер смотрит на него с тревогой. Но кот только безмятежно мяукает. Наивный, бедняга. Это его первое знакомство с питбулями.
Курт с Рогером спускаются к бункеру, и Рогер подсовывает ломик под дужку замка. Мне доверено стоять на часах и светить фонариком.
Рогер надавливает на замок, раздается бойкий хруст. Рогер прижимает ухо к двери. Мотает головой. Курт с котом наизготовку встает перед дверью.
— Открывай! — командует он.
Рогер берется за ручку. Даже со своего поста я слышу, как неровно он дышит. Рогер кидает на Рыжую Коленку последний отчаянный взгляд.
— Давай же! — торопит Курт.
— А если его съедят? — мямлит Рогер.
— У нас нет другого выхода, — чеканит Курт.
Рогер тяжело вздыхает. Рывком дергает на себя дверь и тут же ее захлопывает, Курт только успевает кинуть внутрь кота.
Становится тихо, слышно плеск моря.
Теперь Курт прикладывает ухо к двери.
— Или питбуль сожрал кота, или пса там нет, — говорит он.
На всякий случай мы выжидаем еще.
Потом Курт с Рогером встают наизготовку за дверью, и Рогер очень медленно начинает тянуть ее на себя. Появляется щель, достаточно широкая, чтобы Рыжая Коленка выскочил наружу, но достаточно узкая, чтобы Рогеру захлопнуть дверь одним толчком.
Ничего и никого. Внутри бункера полная тишина.
Так проходит некоторое время.
Наконец неторопливой походкой выходит Рыжая Коленка. Целый и невредимый. Он лениво зевает. Не похоже, чтобы он только что сражался с питбультерьером.
В бункере
Курт в восторге. Еще бы. С торшером и креслом в моем бункере уютно, как дома.
— Вау, — восклицает он, оглядываясь, и глаза у него становятся масляные.
Меня так и подмывает признаться, что это все мое.
Но тут Курт замечает игрушечный домик. И ухмыляется нехорошо.
Вообще-то незачем торопиться с признаниями.
Странно, но игрушечный домик не пострадал.
Я-то думал, что Питбуль-Терье из бешеных. Что он тут потоптал все. Или пописал на мой домик. А тут, наоборот, все цело.
Рогер, спустив с рук Рыжую Коленку, подходит к домику и хватает его. Пластмасса скрипит, и мне делается как-то неуютно на душе. Наверняка я это скоро перерасту. И даже полюблю этот звук. Когда отвыкну играть в домик.
Курт с очень довольным видом усаживается в кресло. Рыжая Коленка забирается к нему на руки. И Курт гладит его с таким блаженным видом, что можно подумать, он выиграл в автомате в торговом центре сотню крон.
Внезапно дверь с грохотом распахивается.
И вваливается Питбуль-Терье. Его бульдожья морда бледнеет. Понятное дело.
Рогер кидается к нему, но Питбуль-Терье круто разворачивается на месте и исчезает за порогом. Рогер едва успевает увернуться, чтобы железная дверь не дала ему по носу.
Курт невозмутимо ласкает Рыжую Коленку и никуда не спешит. Я думал, он поведет себя иначе. Кинется вдогонку за Питбулем-Терье, думал я.
А Курт говорит:
— Постой, Рогер!
Рогер уже одной ногой на улице.
— Надо его догнать! — кричит Рогер.
Я согласно киваю много раз.
— Это не к спеху, — спокойно говорит Курт.
— Но…
У Рогера лицо пылает краше, чем коленки у его кота.
— Мне тут идейка пришла, — продолжает Курт.
Курт обводит бункер взглядом, прожигающим, как лазер.
— Устроим здесь вечеринку! — выпаливает он.
Слово выстреливает, точно ракета. Ве-че-рин-ка!
— Йес! — восторженно откликается Рогер.
Мое восхищение не столь безмерно.
Обед с мамой
Я не решился сказать маме, что Курт с Рогером выгнали меня из бункера. Она бы от этих вестей разнервничалась. А нервировать ее по пустякам совершенно ни к чему. Большинство людей прекрасно живут себе безо всяких бункеров. Я б и сам не огорчался, что лишился его, если б не привык иметь свой собственный бункер.