Он лишь слегка отклонил голову, шар пролетел в сантиметрах от шеи старика. Салтыков театрально обернулся, заценив от какой херни он только что уклонился, затем посмотрел на меня и показал большой палец.
— Неплохо тратишь свою ману. Попусту, — сказал он. — Ты делаешь не то. Думай, Перекрёстов. Ставка — твоя жизнь.
— Чего?! — воскликнул я. — Николай Антонович, я уже теряюсь в догадках…
— Ты ещё не понял? Обучение началось, мальчик, ты сам этого захотел, — сказал Салтыков. — И я с тобой не играю. Я вполне серьёзно пытаюсь убить тебя.
Всё встало на свои места. Беркутов был учеником Салтыкова и сам не понаслышке знал, через какое дерьмо можно пройти в этом доме. Начиная от карлика с винтовкой, и заканчивая безумным дедом — мастером боевых искусств.
Справлюсь — стану сильнее. Облажаюсь — сдохну. Всё просто, передо мной сама суть жизни.
— Один вопрос, прежде чем мы продолжим, — говорю я, вытирая кровь с поврежденной губы. — Психо-цепью пользоваться нельзя?
— Разумеется. Ищи другой способ. Только поспеши, мальчик, — ответил Салтыков и резким рывком преодолел половину расстояния между нами. — Враг тебя ждать не будет. А я сейчас — твой враг.
Глава 12
Кулак командира Салтыкова подобно молнии пролетел мимо меня, и вонзился в стену. На рефлексах я уклонился от этой атаки, но в следующий раз на везение и мастерство тела рассчитывать не стоит. Я должен понять, чего от меня ждёт этот сморщенный старец с душой Геракла.
А Беркутов хорош! Отправил меня сюда, прекрасно понимая, что я могу не вернуться в отряд живым. Страшно ли мне? Да чего юлить, конечно, страшно. Страх — это нормальная реакция организма. Другое дело — мне плевать на этот страх, я вырву свою жизнь из рук окружения, я заставлю их себя уважать!
Запаса маны по ощущениям должно хватить на весь бой. Салтыков не пожалел ни капли, напитал меня энергией до краёв. Осталось понять, как правильно ею воспользоваться.
— Ну, чего же ты ждёшь, Сашка? — угрожающе приближаясь ко мне, спросил Салтыков. — С такими умениями ты ни одному вражескому командиру не сможешь дать сдачи. А командиры тобой заинтересуются, если всплывёт правда о твоих магических способностях.
Так вот оно что! Он не хочет, чтобы я проявил себя, как солдат. Салтыков требует от меня поднятия на новую ступень. Это я и без тебя планировал сделать, старик.
Уклоняясь от смертоносных ударов Салтыкова, я принялся вовсю анализировать ситуацию. Чего конкретно он хочет? В чём секрет его магии? Как мне одолеть его, если я не могу пользоваться основным своим навыком — психо-цепью?
Правда витала где-то на поверхности. Он легко уклоняется от моих зарядов, а если я попытаюсь ударить зарядом в упор — он, уже умирая, размозжит мне башку своим сморщенным кулачишкой.
Думай, Саня, думай…
Сквозь звон разбивающейся посуды, шум треска деревянных стен и полов я услышал гудение магического двигателя Салтыкова.
И понял всё.
Это лёгкое дребезжание совершенно не походило на то, как обычно звучит источник силы мага. Более того, звук исходил не из конкретной точки, а сразу от всего тела Салтыкова.
Когда старик загнал меня в угол, я догадался, что скрывается за всем этим дерьмовым карнавалом. Невероятная физическая сила и скорость — это не магически способности Салтыкова.
Это база. База, на которую способен любой умелый обладатель магических способностей. Старик каким-то образом равномерно распространил магию по всему телу.
— Я разочарован, Перекрёстов, — с грустью в голосе промолвил Салтыков и замахнулся.
Бежать некуда.
Время для меня замерло. Делать нечего — пора ему показать, на что я на самом деле способен.
Я мысленно уцепился за свой движок и принялся цедить из него магическую энергию, пуская её в вены, в артерии, смешивая с самой кровью.
Я поймал кулак Салтыкова своей ладонью, и не почувствовал ни капли сопротивления. Получилось! Получилось, сука, получилось!
А теперь…
Быстро развернувшись, не отпуская руку противника, я произвёл захват и перекинул старика через себя.
Стена не выдержала силы, с которой влетел в неё Николай Антонович Салтыков, и треснула. Командир, окунаясь в тучу щепок, улетел в соседнюю комнату.
Поделом, старый хмырь!
Адреналин отступил вместе с заполнившей тело магией и мне стало немного боязно за здоровье Салтыкова. Я проскочил через дыру в стене и подбежал к лежащему на длинном обеденном столе старику.
— Николай Антонович, не ушиблись? — спросил я, лишь спустя мгновенье осознав, какую же редкостную хрень я только что сказал.