Князь Войцеховский упёрся локтями в стол и сжал правый кулак в левой ладони. До хруста.
— Отдайте мне Перекрёстова — и мы разойдёмся друзьями, — потребовал он. — Откажетесь — и мы начнём с вами войну. У нас есть союзники.
— Союзники? — нахмурился Меншиков. — И кто же?
— Кировский район, — самодовольно заявил Войцеховский. — Вы ведь давно уже с ними не ладите, верно? Ну что, как вам такое, Алексей Петрович?
Кировский район… Из серебряной пары. Клан, который на порядок сильнее наших кланов. Хреново дело. В такой ситуации Меншиков может решить сдать меня. Либо я, либо гибель всего клана. Выбор очевиден.
— С Кировцами мы не водим дружбу, это — правда, — согласился Меншиков. — Но какая им польза помогать вам в этой войне?
— Серебряная пара уже давно борется за право войти в золотую пятёрку. Приморский и Кировский районы воюют несколько лет без передыха, — активно жестикулируя, пояснил Войцеховский. — Мы заключили с Кировцами договор. Они помогут нам захватить вас и войти в серебряную лигу, если мы поможем им уничтожить Приморский район. В таком случае Кировцы выйдут на золото, а мы станем единственным кланом вне конкуренции — серебряной единицей. Мотивация ясна, Алексей Петрович? У меня есть повод придавить вас.
— Вашу агрессивную мотивацию я вполне понимаю, Анатолий Васильевич, — спокойно кивнул Меншиков. — Но одного понять не могу. Зачем вам Перекрёстов?
— А вот это уже вас не касается. Это дело мести, — прошипел Войцеховский.
Долбаный змей. Да не может быть, чтобы он променял такую великолепную возможность поднять свой клан из-за какой-то мести! Здесь что-то другое.
— Это не может быть делом мести. Здесь нечто большее, — вторил моим мыслям князь Меншиков. — За этим скрывается нечто большее.
— Мне плевать, подозреваете вы что-то или нет, Меншиков! — проревел Войцеховский. — «Да» или «нет»?! Всё просто.
Глава не может отдать члена своего клана. Он просто не может. Я должен сам согласиться на это. Пусть заберёт меня, пусть получит то, чего хочет. Я сбегу с помощью психо-цепи, а может, даже прикончу его в процессе. Пусть будет так. Я не позволю своему клану пострадать из-за меня. Это же, сука, просто малодушие!
— Отдайте меня ему, Алексей Петрович, — сказал я.
Все присутствующие бросили на меня суровые взгляды. Салтыков что-то пытался прошептать мне. Видимо хотел, чтобы я заткнулся.
Простите, командир, но я не заткнусь.
— Клан не должен пострадать из-за меня. Я уйду добровольно, — обращаюсь я к главе. — Со всем уважением к вам, настаиваю, отдайте меня Красносельским.
— Очень похвальное рвение, солдат, — кивнул Меншиков, слегка улыбнувшись уголком рта. — Но ты не уйдёшь отсюда с ними.
— Он ведь уже сдался, Алексей, сдался! — рассвирепел Войцеховский. — Отдавай его мне!
— Нет, — громко и твёрдо ответил Меншиков. — Я не отдам члена своего клана. Более того, я ни за что не предам человека, который спас жизнь моему сыну. Сыну, которого собирался убить отморозок, что восстал из мёртвых благодаря твоей магии.
Пижон.
— Никаких доказательств этого нет! — вопил Войцеховский.
— Разговор окончен, — Меншиков поднялся. — Прошу всех членов клана Красносельского района покинуть это поместье.
Войцеховский резко вскочил и подошёл к Меншикову.
— У тебя трое суток на раздумья, Алексей, — тихо прошептал он. — После — пеняй на себя.
Сказав это, глава вражеского клана покинул зал совета, а все его командиры и воеводы последовали за ним.
Это решение будет дорого нам стоить. Надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении, Меншиков. Я мог… мог бы сбежать от них. Точно смог бы.
Алексей Петрович Меншиков положил руку мне на плечо, слегка нагнулся и тихо прошептал:
— Пойдём со мной. Нам нужно поговорить, Александр. Как дворянину с дворянином.
Глава 19
Меншиков завёл меня в отдельную комнату и потребовал, чтобы нас никто не беспокоил. Прежде чем дверь за нами закрылась, я успел заметить встревоженный взгляд Беркутова. Тот тянулся за очередной сигаретой.
Не говорите, Виталий Фёдорович, сам немножко в шоке.
— Садись, — сказал мне глава, указав на кресло у стола. Сам же расположился на широком вычурном диване.
Судя по обилию книжных полок и большому рабочему столу, мы с Меншиковым заняли личный кабинет Салтыкова. На стене между полками висела огромная картина с изображением сурового темноволосого мужчины. В нём узнавались черты Салтыкова. Похоже, картину писали с графа ещё в молодости.
— Антон, — коротко сказал Меншиков, глядя вместе со мной на картину.